Сибирские огни, 1965, №5

Свернув газету, Владимир Ильич твердо опустил на нее ладонь. Об этом законе он будет писать. Непременно и безотлагательно. Как только получит полный текст. 2 Почтарь привез сразу три письма! Одно — от Кржижановского, два — от Старкова. Базиль писал, что Тесь, куда их водворили, грязное, унылое село, страшная дрянь. За околицей голая степь с курганами, поросшими ковы­ лем. Чахлый борок, в котором все сосны можно пересчитать по пальцам, полузасыпан песком. Нет ни охоты, ни рыбной ловли. Под берегом гнилая протока, через которую даже воробей может пе­ рейти по камушкам, зеленым от водорослей. А до реки Туба, где можно искупаться, две версты. Владимир Ильич качнул головой: «Это ему далеко!..» Последующие строки письма были веселее. Старков сообщал, что Антонина, сестра Глеба, бросила место фельдшерицы в Красноярске и едет на жительство в Тесь. Не к матери, не к брату, а к нему! «Ну, чего же ему еще? — Владимир Ильич, читая письмо, постучал ребром ладони по столу. — Едет невеста! А он: «до реки далеко—две версты!». Да его и десять верст не должны пугать. Завтра с невестой, по­ слезавтра с молодой женой можно и двадцать пройти, чтобы в реке вы­ купаться или земляники набрать. Базиль, Базиль! Нельзя же быть та­ ким малоподвижным!.. И почему тебя Глеб не растормошит?..» Второе письмо будто написано другим человеком, хотя в первых его строках Старков рассказывал тоже об окрестностях села. Оказывается, там три горы: Егорьевская, Средняя, Еловая. Да еще за рекой — Иль­ инская. На Егорьевскую они с Антониной сегодня поднимались два раза. Собирали клубнику, отдыхали на траве, читали вслух о Пикквике и пока­ тывались со смеху. Молодец, Диккенс! «Вот и хорошо! — улыбнулся Владимир Ильич. — Антонина растор­ мошила, и все вокруг стало милее!» «Тончурке,—'писал далее Старков,— нравится смотреть вдаль с го­ ры. Видно, как Туба спешит к Енисею. Виден бор за степью... А Глеб в шутку называет нашу гору Liebes Berg1. Правда, хорошее название? Я хотел бы, чтобы оно сохранилось, но Тончурка возражает...» В конце письма Старков приглашал шафером на свадьбу. Владимир Ильич откинулся на спинку стула: «Ша-фер... Это идти в церковь рядом с женихом, держать над его головой венец. Нет, батенька мой, уволь. Хотя ты и друг мне... И вообще это архивозмутительно — вынуждать атеиста венчаться в церкви, разы­ грывать гнусную трагикомедию! Но, я понимаю, приходится подчинять­ ся. Без этого, видите ли, не брак, а предосудительное сожительство, пре­ любодеяние. Слова-то какие отвратительные! Чудовищное ханжество». А просто на свадьбу с удовольствием бы поехал. Поздравил бы от всей души. Но даст ли исправник разрешение на такую поездку?.. Одна­ ко, попытка — не пытка. Почему бы и не разрешить? В ша-феры зовут! Для присутствия при «таинстве бракосочетания». Отложив письмо Старкова, Владимир Ильич тут же набросал про­ шение. Числа, на которое назначена свадьба, он не указал: если придет ответ позднее — просто съездит повидаться с друзьями. Потом он взялся за письмо Кржижановского. Глеб писал, что квар­ 1 Гора любви (нем?.