Сибирские огни, 1965, №5

Ничего, ядрена-зелена, ничего. У огонька обсушимся, обогреем­ ся. Простуду отгоним... ....Зырянов вернулся, когда уже стемнело. У самого входа в балаган пылал костер. На вешалах сушилась одежда Владимира Ильича. От нее струился пар. Сосипатыч шагнул навстречу и стал, оглядываясь на балаган, ше потом рассказывать о случившемся. Ильича он уложил спать. Один по­ лушубок постелил, другим накрыл. В балагане тепло: прогреется. Моло­ дой он! Конечно, надо бы стаканчик этого самого... Но где его доста­ нешь? Может, все обойдется. Только вот коростелишки, окаянные, не унимаются: чего доброго, разбудят... Не дослушав, Аполлон Долмантьевич хлопнул охотника по плечу: Спасибо, сосед!^ Беду отвел. А то стали бы меня, мать... — Зыря­ нов прикрыл рот рукой. — На допросы, язви их, стали бы таскать... Хоша и политик, а за него могли ведь спросить. Не было ли, дескать, злого умыслу?.. — Ядрена-зелена!.. — Сосипатыч сплюнул в сторону. — Про чело­ века помнил бы. — Хватит,— сердито отмахнулся Зырянов и отвел глаза в сторо­ ну.— Не поминай про... человека. Сам знаю. Он поежился, будто его окатили студеной водой, шумно вздохнул, Потом, неожиданно подобрев, спросил: — Ты, поди-ка, голодный? Доедай вон... — Спаси тя Христос! — язвительно поблагодарил охотник. — Дома Пестре скормишь. А у нас вон какой турпанище висит! — указал на се­ лезня, подвязанного к сучку березы. — Он добыл!.. Сейчас отереблю, очережу и — в котел. Сам сказал: «Сварите, пожалуйста, Иван Соси- патрович». Вот как! И, пожалуйста, говорит... Сосипатыч взял турпана, покачал на руке: — Селезень еще не успел исхудать. — Повернулся к Зырянову: — Пощупай-ка. Добрый будет ужин на троих!.. 6 Перед рассветом снова все были на ногах. У Владимира Ильича першило в горле, и он изредка покашливал. Зырянов успокаивал: ничего, не в скрадке сидеть, с подхода можно и при кашле стрелять. А вечером — баня: веник в жарком пару любую простуду сгонит. Сосипатыч направился на свои любимые озера, Зырянов — в скра­ док, сделанный где-то неподалеку от балагана, а Владимир Ильич, на­ щупывая землю для каждого шага, спустился с пригорка. Слева от него вздымалась черная, будто обугленная, стена молодого соснового бора, справа едва угадывалось болото, придавленное темнотой. На озере кря­ кали и плескались утки. За ним на дальнем болоте всполошенно крича­ ли журавли, словно испугались, что проспали дольше срока, и поспешно заиграли зорю. В птичьем оркестре пронзительно-звонким валторнам будто вторили кларнеты. На минуту они утихали, а потом, как по взма­ ху дирижерской палочки, снова начинали славить тихое весеннее утро. Высокий купол неба казался густо-фиолетовым. Россыпь звезд, уто­ пая в нем, кидала тоненькие ворсинки лучей. Они укорачивались и блек­ ли, робея перед проблесками рассвета, слегка тронувшего восточную кромку небосвода. Темнота оседала все ниже и ниже. Хотя глаза как будто привыкли к ней, идти было нелегко. Часто спотыкался то о кочку, те о пенек.