Сибирские огни, 1965, №5

Быват, и туда заходит, — отозвался Зырянов, пренебрежитель­ но махнув рукой. — Целыми днями шляется с ружьишком. Только бы в поле не робить. А на людях стонет: бедно, дескать, живу, подать нечем платить. — По-вашему, бедность от лености? — А от чего же еще? Есть в народе поговорка: «От трудов праведных не наживешь палат каменных». Вы не слышали? То про лавочников. Они, язви их, обмеривают, обвешивают да обсчитывают. У Сосипатыча, мне говорили, пашня на песках: земля не родит. Никто ему не мешал захватить хорошую землицу. Да ваши справные мужики все расхватали, распахали. Опять же сам виноват. — Зырянов хохотнул, припомнив пого- ворку. — Прозеваешь — воду хлебаешь! — «Кто смел, тот два съел». Так по-вашему? 1Всяк — для себя. У человека рука гнется в одну сторону: ложку несет в свой рот, не в чужой. — А разум? Совесть? — Совестно девке, ежли робенка принесет: у отца ворота дегтем вымажут! ^ ° ’ ок0ГДа справный мужик полдеревни оставит без земли и пу­ стит с сумой по миру, ему никто ворота не высмолит? А надо бы. — Богатому-то? Да его... — Его старшиной поставят?!. Мне рассказывали — у вас так... Владимир Ильич снова заметил охотника и, повернувшись к хозяи­ ну, положил руку на вожжи. Надо бы подвезти человека. Зырянов от удивления сдвинул картуз на затылок. Зачем лишний стрелок? Распу­ гает уток! А им самим-то что же достанется? — Ну, знаете ли... Уток вам мало! — Да он откажется, не поедет... А мне что?.. До весенних уток я не жадный — опосля свое возьму. — Зырянов остановил коня и окликнул Ермолаева, а потом добавил: — Сейчас мое дело — караси. Тебе бы он не помешал... Сосипатыч подошел; здороваясь, снял войлочную шляпу. Но сесть в телегу отказался: не привык ездить с ружьем в руках. Лучше — пеш­ ком. Где уток заприметит — подползет. А тележный стук всех разгонит... На озеро Перово направились? Там хорошая охота! Может, и он при­ тащится к вечерку. — Приходите, Иван Сосипатрович. Будем ждать,— Владимир Иль­ ич тронул локоть охотника. — Непременно приходите. — Вот видишь... — напомнил Зырянов, когда Сосипатыч скрылся за деревьями. — Отказался сесть в телегу. — А мне бы хотелось, чтобы он пришел. Стрелять веселее, когда несколько охотников. Зырянов оглянулся, проверяя — шутит, что ли, «политик»? Какое может быть веселье? Не на гулянку ведь едут — на охоту! А добыча-то, говорят, любит молчунов. — Ежли к вечерку придет, — буркнул Аполлон Долмантьевич, — в балагане места хватит... Балаганом Зырянов называл шалаш — немудрое жилье полевиков да охотников. Деревянный остов его был плотно обложен пластами дер­ на и уже успел порасти травой. Ни оконышка в нем, ни дымохода. Вме­ сто двери — узкий лаз. Но от дождя и ветра все же укрытие. А от кома­ ров? Вот они вьются тучами. Пока одного прихлопнешь на щеке, той порой десять вопьются в шею. Это днем, при солнышке. А что же будет 7. «Сибирские огни » № 5.