Сибирские огни, 1965, №4

■— Сколько хочешь — это не значит, каких хочешь. Школа, как са ­ пожник без сапог. Всех снабжает кадрами, только о себе не побеспо­ коится. Если бы каждая школа отыскивала и посылала в свои пед­ институты хотя бы по одному педагогическому дарованию — лет через двадцать и такие, как мы с вами, умники не выдержали бы конкурса на замещение. Эх, что там говорить!.. Много мьг; знаем песен, да голоса не оперные. Поэтому давайте-ка лучше заниматься самодеятельностью. Походите к Тине Савельевне да обойдитесь с ней поласковее, думаю, польза будет. И с Кобзаря глаз не спускайте. Разжалованные чины ча­ ще всего глупеют. Дня через два я попросился к Тине Савельевне на урок. Она подо­ зрительно осмотрела меня, словно я собирался пронести в класс бомбу, и молча поджала губы. Это означало, по-видимому, что она] со мной в ссоре и не желает разговаривать. Я повторил просьбу и в оправдание сказал, что меня, как начинающего, все опытные учителя пускают к себе. И потом я ведь прошусь в свой класс. — Идите, если уж вам так хочется,— смилостивилась Тина Савель­ евна.— Но учтите, Кобзаря я в класс не пущу, пока он не извинится. Ох, уж эти извинения из-под палки! Кому они нужны?! — Он и так пострадал,— попытался я вступиться за Кобзаря.— Его разжаловали из старост. — Подумаешь! Страдалец! Только вы мог Додуматься назначить такого хулигана старостой! На этом диалог оборвался. Мы вошли в класс. Сашкина парта пу­ стовала. А ведь только что на русском он был. И Сомова нет. Вместе удрали. Я прошел к последней парте, покинутой хозяевами. Тина Савельев­ на поздоровалась с классом, неторопливо заполнила журнал и, окинув строгим оком опущенные головы, остановилась на той, что совсем ушла в плечи. — Иванова! Иди к доске и напиши домашнее задание. Лена встала, виновато захлопала глазами и разразилась скорого­ воркой: — Тина Савельевна, честное слово, я решала-решала задачку, но она никак не решалась. Д аж е утром папа... — Садись! Два! Горохов! — Не сделал. — Садись! Два! Васнев! ■— Тина Савельевна, я... — Садись! Два. Уткина! — Тина Савельевна, я не до конца... — Садись! Два! Воронов! — Не решил. — Садись! Два! Генка даже не вставал. Наверное, чтобы не задерживать движение. Тина Савельевна, оторвавшись от журнала, одарила его светом своих очей. Немного света досталось и мне. В моментальной вспышке я успел прочесть: «Вот каких лентяев и невежд вы воспитал!» Демонстрация продолжалась. В том, что урок строился специально для меня — сомнений не оставалось. — Поднимите руки те,. Кто сделал задачу! — потребовала Тина Са­ вельевна. Медленнб, через интервалы, потянулись вялые руки. Восемь чело­ век всего. — А остальные? По классу пошел гул.