Сибирские огни, 1965, №4

няли всех. Обвинения предъявлял сам Юхоцкий. Начал он с того, что. у Федосеева б а г аж а больше: у пролетариев пуда три-четыре, а у него — пятнадцать! И на этапных стоянках перегружают лакеи — киевские сту­ денты. Те крикнули, что просто считают своим долгом помогать товари ­ щу, но Оленин, скорчив гримасу, вывел в своем «приговоре» короткую строчку: «Не демократ». Юхоцкий продолжал : у Федосеева в багаже одни книги, он везет их для себя, — собственник, буржуй. Опять крикнули что-то в защиту киевские студенты, но их голоса потонули в шуме противников, и Ол е ­ нин записал: « З а р аж ен буржуазностью». А рьяный придумщик перешел к самому страшному обвинению. Ему, дескать, известно, что, будучи старостой в Часовой башне, Федосе­ ев получил с воли пожертвование — тридцать рублей и разделил их между двумя студентами, а рабочим не д ал ни копейки. На пролетар ­ скую братию ему наплевать! Николай Евграфович, задыхаясь от гнева, долго не мог произнести ни слова. А когда немного успокоился, объяснил, что те тридцать руб- тей были пожертвованы специально для студентов. — Это известно многим... И не надо кривить душой... — говорил он. расстегнув пуговицы своей синей косоворотки. — Остальные пожертво ­ вания были разделены между всеми... Он имел в виду и те полтораста рублей, которые прислали друзья из газеты «Самарский вестник» лично для него. Об этом Федосеев нико­ му не обмолвился ни словом, — не мог же он хвалиться тем, что вложил деньги в общую кассу. — Все разделил?! — подскочил к нему Юхоцкий, сверкая белками черных глаз. — Врешь! Не все. — И он назвал москвича, скрывшегося под псевдонимом «Доброхот». — Где его деньги? Сколько сотенных бумажек? — При мне, — отрывисто и твердо ответил Николай Евграфович. - А сколько — не могу сказать, пока не вручу тому, для кого они пере­ даны. И пока не осуществится известная цель. Если хотите, может под­ твердить Кржижановский . Напишите ему в село Тесь... — Известно, свой брат!.. Интеллигенция!.. — Вот они какие... марксисты! Оленин, прищелкнув языком, объявил очередную запись: «Украл общественные деньги». — Но это ж е все ложь. — Федосеев потряс приподнятыми к у л а к а ­ ми. — Как вам не стыдно, Юхоцкий? И вам всем?.. Но я найду защиту. Найду пути, чтобы уберечь честь революционера... А вы, Юхоцкий, нич­ тожество. И как вы смеете клеветать на марксизм? Д л я марксиста нет жизни вне рабочей среды... Противники, крикливо ругаясь, притиснули его к стене. Но один из студентов успел открыть дверь, и на шум вошел конвойный начальник... Все затихли. Студенты легли по обе стороны Федосеева. Он щепотом с к а з ал им, что, пока не остановится кровь в его жилах , из тех денег Юхоцкий и компания не получат ни гроша. И вырвать не сумеют, — запрятаны надежно.' А до Александровского централа уже нед'алеко.. Студенты поняли: деньги предназначены кому-то для побега с каторги. В ту ночь Николай Евграфович т ак и не мог заснуть. Хотя гнев по ­ степенно приугас, но горькая обида глубоко з ап ал а в раненое сердце. Д о боли звенело в ушах. Под глазами не унимался нервный тик. А с утра партия опять взметала дорожную пыль... Федосеев устало волочил ноги и не отрывал глаз от земли. Высоко поднялось раскаленное солнце... А они все шли и шли мимо .верстовых столбов...