Сибирские огни, 1965, №4

Какая ужасная глухомань! Одни лишь книги могут развеять пе­ чаль. Кое-что он взял с собой... И бумагой он запасся, д аж е ватмановской. Займется рисованием, будет сочинять басни, попробует писать какие-нибудь статейки для к р а ­ сноярской газеты... Вышли к реке. Здесь Енисей еще был скован бледно-синим льдом. Лишь кое-где серебрились промоины. Бесчисленные ручьи низвергались с обрыва. На равнине, у реки, виднелись две серые цепочки домов. Арестанты обрадовались Казачинскому. Там они, проходя по улице, споют «Мило­ сердную», насобирают свежих шанег, купят водки... И, забыв о мозолях на пятках, так припустили шагу, что-солдаты едва поспевали за ними. Офицер прикрикнул: — Медленней спеши! Медленней! Лепешинский радовался больше всех. Д л я него — конец пути! Во дворе этапа, хотя уже были сумерки, он потребовал, чтобы его немедленно передали местным властям. Г 2 По утрам и вечерам Лепешинский отправлялся на берег. Возле Казачинского Енисей разметался на две версты, намыл об ­ ширные острова. На них щетинился густой тальник. А далеко за рекой виднелась зубчатая полоска леса, подернутая легкой лиловой дымкой. Полтора месяца назад он видел эту реку в ее обветшавшем зимнем панцире. Видел и первую подвижку льда. В тот день протоки вспучились, от берега до ближнего острова, как но разбитому оконному стеклу, вдруг раскинулись трещины. Вслед за '^тим льдины стали напирать одна на другую. Вскинутые пенистой водой, они вставали на дыбы, распадались на осколки с острыми бирюзовыми гранями. К ночи, нагроможденные валами между островов, они снова оцепе­ нели. От берега до берега застыл затор. / К утру река совсем затихла. Не звенели ручьи, не осыпалась галька с обрыва, не раскалывался лед под напором воды. Все кругом припоро­ шило изморозью. Пантелеймон Николаевич замер, будто прислушиваясь к своим думам: «Какой безмятежный простор! Какая глубокая, врачующая душу, тишина. Покой...» Он сел на сосновый пень, развернул тетрадь. Карандаш побежал но листу бумаги. Легкими штрихами художник набрасывал и реку с затором льда, и острова, поросшие кустарником, и темную полоску леса на горизонте. Думал : в Петербурге сейчас Нева плещет в гранитные берега, с мо­ ря надвигаются белые ночи с их прохладным влажноватым воздухом, с перламутровым небом на горизонте... Из промозглых подвалов, из тесных фабричных ка з арм смотрит заплаканными очами нищета... Нет, не то. Скорее всего — ждущими, полными хотя и зыбкой, а все же надежды... В студенческой столовой, в зале Вольно-экономического общества «гремят витии». А в лесах за городом тайно сходятся рабочие. К чьим же речам прислушиваются они теперь? «Старика»-то нет среди них. К огор- 34