Сибирские огни, 1965, №4

Казалось, она исчезла с его горизонта навсегда. Он д аж е фамилии ее не знал. Н а сходках Ольга не появлялась. Скорее всего,— думалось ему,— уехала домой, куда-нибудь в Кострому или Калугу. Пожалуй, еще д а л ь ­ ше, говорок-то у нее походит на уральский. Прошло полтора года. Постепенно потускнел в памяти облик девуш­ ки. Самому непонятно, как могло это случиться. Первые месяцы в «предварилке» к нему никто не приходил на сви­ дание. Узники соседних камер перестукивались с ним, успокаивали: подпольный Красный крест подыщет для него «невесту». Но проходили дни и недели, а «невеста» не появлялась. Попытался разузнать, кого заточили сюда по одному с ним делу. Ему отвечали стуком. Через какое-то время стало известно, что тут же ,сидит тот самый «Старик», о котором он слышал так много. Говорят, это Ульянов, родной брат казненного. Оказалось, что и его, Лепешинского, революционера-кустаря, вы­ пускавшего в одиночку листовки против «Августейшего животного», жандармы причислили к социал-демократам. Он узнал о Старкове и Ванееве. И к тому, и к другому ходили на свидание «невесты». А о нем на воле будто и не вспоминали. Но вот и его повели на свидание. Он шел и гадал: какой ж е окажет ­ ся она, его «нареченная»? Одцо несомненно — она курсистка! Он увидел девушку в черном пальто с лисьей горжеткой, в малень­ кой шапочке из горностая... И в этом, довольно богатом, зимнем наряде, хотя и было что-то знакомое в широких бровях, в очертании полноватых румяных щек, он не узнал ее. И у него вырвался до глупости нелепый вопрос: — Где мы с вами?.. — У Вареньки,— ответила она и рассмеялась, прощая ужасную не­ осторожность. — Последний раз веселились у Вареньки. Ты здесь все забыл, мой милый Пантелеймон! — Она поцеловала его в губы. — Здравствуй, родной! А он никакой Вареньки не знал! Хорошо, что старый надзиратель как будто не прислушивался к разговору. Но достаточно было девушке приподнять к голубым глазам пенсне, высевшее на золотой цепочке поверх горжетки, как он вспомнил все; об ­ нимая и целуя ее, повторял: — Оленька, милая!.. Оленька!.. Теперь д аж е самый недоверчивый надзиратель не заподозрил бы, что девушку направил сюда, на свидание, нелегальный Красный крест. Глядя через пенсне, Ольга сказала , как самому близкому человеку: — Ты приготовь бглье... Мне передадут в конторе... Ну, свое г р я з ­ ное... Я отдам постирать... У него не было смены, и Ольга пообещала принести с первой же передачей, а потом снова повторила: — Сразу же при-го-товь. Как только переоденешься... А когда ему передали новое белье, принесенное «невестой», он, про­ щупав все швы, нашел крохотную записочку. Переодевшись, запрятал ответ в шов старой рубашки... Оля приносила ему передачу два р а з а в неделю: цветы, апельсины, вишневое варенье. И в цветах он тоже находил умело запрятанные кро ­ шечные записочки... После объявления приговора ему так же, ка к и всем остальным то ­ варищам , с которыми судьба свела его по этому делу, дали в Петербур­ ге три дня на сборы в ссылку. Он с узелком в руках ринулся прямо к Ольге...