Сибирские огни, 1965, №4

— Медленней, шпана! Это была первая партия, отправленная после половодья из красно­ ярской пересыльной тюрьмы. Партия считалась «холостой» — в ней не было ни одной семейной пары, не было детей. На полсотни арестантов оказалось три «не замуж ­ них» женщины — две наводчицы грабительских шаек и отравительница купца, своего тайного «хозяина». Во дворе тюрьмы, принимая по списку, конвойные построили ар е ­ стантов в колонну. Впереди — серохалатники, которым знакомы все тюрьмы Сибири, все дороги, все этапные избы. Тут и налетчики, и убий­ цы, и грабители церквей. З а ними — подводы с замызганными мешками скудных пожитков. Д ал ьш е — телега для единственного «политика» Пантелеймона Лепешинского, высокого и плечистого, задумчиво-мечтательного челове­ ка с темно-каштановыми волосами и такой же бородой, с глубокими и ясными глазами юноши. Он сразу же заявил конвойному офицеру, что отказывается от подводы, что телегу могут занимать женщины и боль­ ные, и все уголовники оглянулись на него, хотя подобное рыцарство мно­ гим из них и не было в диковинку. Со всех сторон встали солдаты с ру­ жьями наперевес. Офицер, подбирая поводья верхового коня, подал команду: — Трога-ай! И партия, перемешивая липкую грязь, двинулась к крутому взвозу. Прощай, Красноярск!.. Окаянные тюремщики так и не выпустили из узилища ни на один день. Вот турнули их, петербургских подпольщиков, в Сибирь по одному и тому же делу «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», а он, Лепешинский, губернский секретарь Комиссии погашения долгов, д аже не был знаком с социал-демократами. С Ульяновым рассчитывал пови­ даться здесь — рассеялись надежды. Ж д а л светлого дня, а небо, з а в о ­ локло тучами... /.Одн ажды в Питере народники собрались поговорить о тетрадках, отпечатанных на гектографе. Тогда еще не было известно, что тетрадки в желтеньких обложках написаны «Стариком», молодым марксистом Ульяновым, приехавшим с Волги. Многие возмущались: уж очень широ­ ко пошли эти тетрадки с ироническими словами в заглавии: «друзья народа», «воюют». Сторонники Михайловского решили помешать их распространению и восходу новой звезды, пока она не поднялась высоко над горизонтом. Никто из них не ожидал , что на этой почве возникнет большой спор. На сходку пришла маленькая голубоглазая девушка с пышными стрижеными волосами, в пенсне, в темной глухой кофточке с кружевнбй гипюровой отделкой, с широченными буфами. По всей видимости, кур­ систка, веселая, энергичная. Знакомя Лепешинского с нею, хозяин дома, как водится, не на зв ал ее фамилии, а только сказал: — Наша молодая последовательница... Она подала руку не по-девичьи, ладонью кверху: — Ольга. И первое время было неясно — подлинное это имя или подпольная кличка? А не все ли ему равно? Но почему-то хотелось повторять: — Ольга, Ольга... А она пришла с молодым человеком, у которого волосы, будто у не­ давно рукоположенного в сан священника, ниспадали до плеч. И Лепе- шинскому было неприятно от этого соседства.