Сибирские огни, 1965, №4

— Книга, точно, не при мне. Колокольчики, шельмы, зазвенели то ­ ропко, я и поспешил. А наше,— стражник погрозил коротким и толстым пальцем, — от нас не уйдет. Запишу вечером. — Человеку с дороги-то захочется в баньке помыться, попарить­ ся, — вмешался Морозов. — А ты со своей книгой припрешься. — Ну, так и быть: во время утренней проверки...— уступил Заусаев, но тут же, как бы стыдясь своей уступки, приосанился и предупре­ дил: — Д ал ьш е поскотины — не смейте! — Повежливее вы не можете? — спросил Владимир Ильич, и глаза его блеснули острым холодом. — А я что?.. Я — на «вы». По уставу. — Исправник объявил: в пределах десяти верст можно отлучиться на короткое время без всякого разрешения. А вы — до поскотины. Кому же верить? — Ну, ежли... самолично его благородие, господин исправник вам... — Не мне одному, а нам, троим ссыльным, было ск азано в при­ сутствии. — Поскотина... Она быват разная. Д о одной — пять верст, до дру ­ г о й— все десять. Только у меня...— Стражник выпятил грудь.— У меня строго! Вам, господин политик, лучше уж соблюдать. — Не беспокойтесь. Поломойка, закончив работу, вышла на крыльцо. Она го*гова отве­ сти ссыльного к себе. Владимир Ильич пригласил ее в ходок: — Садитесь, садитесь... Варламовна... А как, простите, ваше имя? Татьяна? Очень хорошо. Так вот, Татьяна Варламовна, я не могу допу­ стить, чтобы вы, женщина, по этакой грязи шли рядом с нашим т а р а н ­ тасом. Нет, нет. Не могу! Пожалуйста, садитесь. Прошу вас. Варламовна минуту перекидывала гл а з а с писаря на стражника, будто спрашивая: «Вы слышите?.. Что ж е мне теперь делать-то?» Потом она, рассмеявшись так, что закачались тяжелые серьги, переспросила: — Женьши-ина-а, говоришь?.. Б а б а я! И по-другому никто не зовет. Д а и то — по праздникам. А в будни — бабенка!.. — У вас, вероятно, есть дети. Может быть, и внуки. Вы — мать, бабушка... Вас должны уважать. — Уважать?!. Уважают баб... Как же!.. — Варламовна з а к о лы х а ­ л а с ь от смеха. — Ковда — кулаком, ковда — за волосы!.. — Вас?!. Ну, этому я не поверю,— Владимиру Ильичу вспомнилась строка из Некрасова,— Д а вы коня на скаку остановите. — Силой бог не обидел. Не жалуюсь,— ск а з ал а Варламовна про ­ сто, без бахвальства.— И меня-то мой мужик пальцем не трогал. Он был с понятием. Я о других... Владимир Ильич жд ал , ука зывая глазами на ходок. Писарь хохо­ тал, мотая головой из стороны в сторону. З аусаев левую руку положил на эфес шашки, правой подергивал ус и хриповато покашливал. Варламовна вдруг подобралась, как наездница перед заседланным конем, покосилась на стражника и, подхватив подол с а р аф ан а , ловко взметнулась в коробок. Под нею хрустнуло сено, скрипнули туго пере­ витые черемуховые прутья. — Вот и отлично! — Владимир Ильич зашел с другой стороны и сел рядом с нею. — Как в цер...кву! — грохнул писарь, не успев прохохотаться.— Н а сва...свадьбу!.. Али — от венца!.. — Непорядок! Нарушенье! —■притопывал ногами Заусаев . — Всяк свое место должон знать... Он все еще надеялся: «политик» одумается и высадит бабу. Д е ­ скать, пошутил маленько...