Сибирские огни, 1965, №4

землицу отродясь никто не пахал. Табуны топчут ее без толку, бараниш- ки. От юрты до юрты в день не доедешь. И округ них голым-голо. А Шушь, погляди, как остроилась! — Где, где Шушенское? — Вон тамо-ка. В са-амой середке. К протоке притулилось. Церква- то каменна! В большой колокол вдарят — аж сюда звон долетат! Щурясь от солнца, Владимир Ильич всматривался вдаль, перекиды­ вал взгляд от протоки к протоке, пока не заметил унылой россыпи изб вокруг церкви. А дальше, сколько ни отыскивай, не найдешь ни одного селеньица, ни одного дымка. Лесна я толща! Медвежий угол! Ямщик вернулся к лошадям. А Владимир Ильич все стоял и стоял на бугре, всматриваясь в д о ­ лину, где ему придется прожить три года. Три долгих года... Весенний ветер раздувал полы его расстегнутого пиджака, шевелил редковатые волосы. Он еще кинул взгляд на далекие снежные вершины, сиявшие в го­ лубом просторе неба, и мысленно отметил: «А Саяны, что ни говори, хороши! В ‘особенности вон та белая гро­ мадина. Чем не Монблан? Да , да. Вот так же он виден .из Женевы... Правда, города здесь нет. Но со временем... «Здесь будет город з а л о ­ жен»... Не на зло надменному соседу, а на радость людям». 8 Мягкие холмы не посмели подступиться к Енисею. Село — на р а в ­ нине, оберегаемой с двух сторон распростертыми крыльями соснового бора. Земля в поскотине утолочена копытами. Щетка молодой травы едва приметна, как ворс бархата. Но там и сям топорщатся пучки узких и длинных лезвий, словно кинжалы, нацеленные остриями в небо. Ири­ сы, что ли? Ямщик назвал: пикулька! Д р ян ь трава! Ни скоту, ни людям. Коровы опасаются порезать ею губы, привередливые кони — тем более. Д ля овечьего языка пикулька горьковата. А вот растет и растет, бесово зелье! И ничем от нее не избавишься«. З апахло прелым навозом. По обе стороны дороги он л еж а л кучками. Пропадает ценное подспорье урожаю. Почему не довезли до полей? — Назем-то?! — переспросил ямщик. — А для какой надобности? Наша земля без навозу родит. Котора выпашется — бросим. Пусть от­ дохнет, полежит пустошью. Взамен поднимем новину. Нам ее — пахать не перепахать. Первые избы маленькие, кособокие, подслеповатые. Любое оконце можно закрыть шляпой. Вместо стекла — сухая пленка от коровьей брюшины. Крыши напоминают сорочьи гнезда. Вместо досок — дранье. Хозяину, надо полагать, не на что было нанять пильщиков, он раско- лел бревна, р а зодрал клиньями, и кровля готова. В глубине села дома добротные, крестовые: по четыре комнаты! Крыши — плотный дощатый шатер. Усадьбы обнесены высокими з аб о ­ рами из толстых плах, вогнанных торцами в пазы неохватных столбов. Считай, на сто лет отгрохана кажд а я т ак а я крепость! А на улицах в я зка я грязь. Без сапог тут и не ступишь. Придется искать сапожника... На площади — каменная церковь. Ст арая по архитектурным чер­ там. Такие строили полтораста лет назад. Вероятно, осталась от к а з ац ­ кого укрепленного поселения. Стены недавно побелены, купола заново