Сибирские огни, 1965, №4

оно, хрупкое человеческое сердце, пол­ ностью реабилитировано в лирике и обретает утраченные было права граж­ данства. Мне говорят, что я — железный, А вдруг я тоже упаду! М. Сергеев как раз и стремится выра­ зить в своих стихах эти сложные нюан­ сы в мироощущении человека наших дней, когда «мир испытал такие пере­ грузки, гржняв на плечи беспокойный век», которые прежним поколениям и не снились. Поэтому-то в его стихах то здесь, то там начинают прорываться признанья о времени, не знающем жа­ лости, об «усталости металла», о людях, которым «хочется говорить о себе», о том, что «не только людям, даже воде необходимо тепло». Было бы ошибкой считать это за проявление душевной слабости или душевного надлома. Нет, дело здесь не в усталости, а в сложно­ сти и противоречивости нашего бытия, в сложном настрое чувств нашего со­ временника, захваченного стремитель­ ным движением времени, и поэт в мер^ сил и способностей пытается выразить это глубоко гуманной в своей основе лирикой. С. Щеглов Ж Е Р Т В Ы И Л И Б О Р Ц Ы ? Н овый роман Дм. Петрова (Бирюка) многопланов1. Он изображает жизнь советских людей — казачества, военных, интеллигенции; жизнь белоэми­ грантов; разрабатывает тему культа лич­ ности Сталина, его влияния на людей и, в связи с этим, показывает ежовскую тюрьму... Произведение охватывает эпоху тридцатых и сороковых годов, от коллективизации до Великой Отечест­ венной войны — десятилетие, так не­ обыкновенно насыщенное событиями. Бурные революционные годы «пере­ пахали» жизнь семьи Ермаковых, и да­ же судьба близких родных сплошь и рядом оказалась размежеванной. Один сын Василия Павловича Ермакова стал советским генералом, другой — бело­ гвардейским; дочь, прошагав с Красной Армией гражданскую войну, пришла в советскую науку; племянник сделался писателем.'И сын — советский генерал, ■Д . П е т р о в (Бирюк). Перед лицом Родины. Ром ан. М .. «Советская Россия», 1964. и дочь, и племянник оказались окле- ветанными и арестованными. Сам Ва­ силий Павлович окончил жизнь в ла­ гере. Широта охвата жизни, обилие нового для литературы материала, связанного с нарушениями социалистической закон­ ности в годы культа, сделали задачу романиста чрезвычайно трудной. В це­ лом автор с ней справился. С первой до последней страницы интерес сопутству­ ет чтению. В памяти нашей остаются и Виктор, и его жена Марина, Прохор и Константин Ермаковы, Сазон Мерку­ лов и Сидоровна, . Конон Назовибатько и Надежда Ермакова-МуШкетова, и мно­ гие другие лица повествования. Не мо­ жет оставить равнодушным трагическая судьба Константина, лишь в конце жиз­ ни, обильной непоправимыми ошибками, пришедшего к пониманию своего настоя^ щего долга перед Родиной. Много раз­ думий вызывают живо нарисованные картины неправильных действий концо- вых, которые немалый вред нанесли де­ лу коллективизации. На фоне этих из­ вращений еще более отчетливо рисуют­ ся те прочные, глубоко в землю уходя­ щие корни, которые питали молодую народную власть. «Вечером следующего дня Концов распорядился созвать пленум стансо- вета. — Да актив из бедноты пригласи на заседание, — сказал он Сидоровне... — Так вот, товарищи, — угрюмо сказал уполномоченный, — дело обсто­ ит плохо. I Очень плохо! Ныне вывезли на заготпункт хлеба всего только три­ надцать с половиной процента к плану... Вот! А кто же нам будет еще выпол­ нять?.. Пушкин?.. Вчера мы со всеми гражданами добром говорили; вывозите хлеб. Не вывезли.... Будем действовать... Если, к примеру, какой-нибудь злост­ ный зажимщик... прячет хлеб, то нам дается право применять к такому за­ жимщику «кратку». Это значит, если ему надо сдавать двести пудов ...то мы имеем право наложить на него налог в трикрат или пятькрат... Значит, он дол­ жен вывезти хлеба шестьсот или всю тысячу пудов... — Ой-ей-ей! — закачала головой ка­ кая-то старушка. — Иде же он, болез^ ный, наберет столько хлеба-то? Кбицов неприязненно взглянул на нее. —- Шла бы ты, бабушка, спать, — сказал он раздраженно. — Зачем ты сюда пришла? — А зачем же вы звали меня? — обиженно спросила старуха... — Это же председатель комитета бедноты, — смущенно сказала Сидо­ ровна». Вот как, вместо того, чтобы умело, тактично привлекать людей на борьбу с кулачеством, концовы отталкивали их.