Сибирские огни, 1965, №4

С. Гонсовский в рассказе «Шаги в неизвестное» пишет о внезапном ускоре­ нии времени в сотни раз и о приключениях героя после такого ускорения, затро­ нувшего только его одного. Эффекты изменения времени — замедленное падение жредметов, застывшие в нелепых позах люди, исчезновение звуков, нагревание и жлснламенение одежды — в рассказе С. Гонсовского буквально совпадают с 'эф­ фектами, описанными в «Новейшем ускорителе» Г. Уэллса. Больше того, просче­ ты и ошибки, допущенные Г. Уэллсом, который не учел «замедления» скорости передачи звука при разговоре героев и влияния ускорения времени на физические 4 химические процессы, происходящие в теле человека (движение крови, перевари- заяяе пищи, передача нервных раздражений и т. д.), полностью повторяются и в Звасеказе*«111аги в неизвестное». Но в отличие от Г Уэллса, который сознатель­ но подчеркивает шуточный ’характер своего рассказа, С. Гонсовский, наоборот, усиленно настаивает на том, что рассказ ведется всерьез, что описанные им со- &ьгдм действительно могли произойти и что наука в близком будущем овладеет зшшериментальными методами ускорения времени. Большой «популярностью» у некоторых современных фантастов пользуется шввсть Г. Уэллса «Машина времени». Повести и рассказы, подражающие этому арсшзведению, идут плотным косяком. Так, в сборнике «Фантастика 1963 года», жьшущеннбм издательством «Молодая гвардия», опубликовано три рассказа, ко­ торые обыгрывают сюжет «Машины времени»: «Тайна Гомера» А. Полещука, «А люгло бы и быть» В. Григорьева и «Снежок» Е. Парнова и М. Емцова. В сбор- лак рассказов Е. Войскуновского и И. Лукодьянова «На перекрестках времени», »публикованный в 1964 году, включена еще одна вариация этой темы — «сугубо фантастический рассказ» «На перекрестках времени». Увлечение тематикой, связанной с путешествиями во времени, ничем не ябэсновано, ибо за 60 лет, которые прошли после опубликования повести Г. Уэлл­ са., нйука в этом вопросе мало продвинулась вперед, и «машина времени» по-пре- зкжму остается условным допуском, требует насыщения рассказов и повестей ка- з е й ш - т о иным, дополнительным содержанием, оправдывающим использование та- аого допуска. А такое дополнительное, серьезное содержание, в отличие от пове- скч Г. Уэллса, во всех четырех перечисленных выше рассказах совершенно от­ сутствует. Но особенно ярким примером подобных бесцеремонных и совершенно неоп­ равданных «заимствований» является роман А. Колпакова «Гриада», опублико­ ванный в 1960 году. Автор рассказывает о полете академика Самойлова и космонавта Андреева .« центру галактики, где они встречаются с жителями далекой метагалактики, удаленной от нашей солнечной системы на двести семьдесят миллиардов световых .к г. Эти метагалактяне являются гигантами, практически бессмертны, живут при кжшей фазе коммунизма, и их наука на десятки миллионов лет опередила науку человеческого общества XXIII века. А. Колпаков чрезвычайно «смело» оперирует важнейшими понятиями есте­ ственных и гуманитарных наук — сначала он третирует Энштейна и опровергает аварию относительности, заставляя корабль земных космонавтов двигаться со тэростью , превышающей скорость света, а затем (после встречи космонавтов на зшаанете Гриада с жителями метагалактики) снова опровергает первое «опровер­ жение» и говорит о том, что космический корабль землян «просто» проколол про­ странство, превратился в электронно-мезонное облако и за короткий срок оказал­ ся з а пределами нашей галактики, на расстоянии миллиона световых лет от ме­ ста своего назначения. Характеризуя культуру и искусство метагалактян, А. Кол- зааюв пишет: «Стремление вырваться на необозримый простор полного познания, , * к ж ь недоступных вершин абсолютной истины и двинуться еще выше — вот » чем рыдали звуки и ради чего шар-корабль медленно устремлялся ввысь, на арэсторы Вселенной». Итак, цель — абсолютная истина и еще выше! Но проявив такую решитель- й»еть , в пересмотре основных представлений современной науки, проведенном -■тсча «волевым» путем, А. Колпаков оказался совершенно беспомощным при заедании характеров, ситуаций, картин космических путешествий и облика тех :р-®еких планет, на которые попадают его герои. Характеры действующих лиц, их жаведение явно заимствованы из романа Г. Уэллса «Первые люди на Луне» и ро- *жна А. Толстого «Аэлита»; описание космического полета и переживаний кос- жэнавтов, в целом и во многих существенных деталях, является прямым подра­ жанием С. Лему и И. Ефремову; а социальный строй и техника Гриады чрезвы­ чайно похожи на описание будущего нашей планеты в романе Г. Уэллса «Когда .жящий пробудится», при этом многие детали сильно утрированы и доведены до жрайности, делающей их совершенно неправдоподобными. Когда читаешь эту кни­ зу. все время чувствуешь, что отдельные куски ее прямо повторяют соответ- гшукмцие места романов и повестей других авторов. Временами эти заимствова­ вши превращаются в дословное повторение. Вот пример.