Сибирские огни, 1965, №4

Я не стану описывать, что я там видел, этого не передать. Я поспешил вер­ нуться, считая, что американцы могут выполнить все то, что способны сделать китайцы» («Дон», 1964 г., № 2, стр. 103). По совету Роя Бредли, США и Советский Союз следуют примеру Китая, льды остановлены, человечество получает возможность дождаться того времени, когда солнце восстанавливает свою активность и льды отступают. Таким образом, в изложении А. Казанцева оказывается, что в век атомной техники и космических кораблей (а в эпоху грядущего, о котором пишет он, все это и многое другое существует) решающую роль в борьбе с космическими сила­ ми природы играет ручной труд человека, «вооруженного» лопатами и корзи­ нами (?!). Главной героиней романа является белоэмигрантка княжна Шаховская. Она добровольно становится американской шпионкой, едет в Советский Союз и пере­ дает американской разведке цри помощи телепатии важные секреты советских ученых. Эта «героиня» вызывает восхищение у всех встречающихся с ней муж­ чин и является предметом роковой любви двух главных положительных героев ро­ мана—советского ученого профессора Бурова и американского журналиста Бредли. Столь «выразительное», «сложное» содержание романа облечено и в соот­ ветствующую ему форму. Развитие сюжета идет скачками; язык невыразителен и сер, напоминает плохие газетные статьи; произведение переполнено тошнотвор­ ными приключениями американских гангстеров и шпионов. Главные герои романа глубоко аморальны: предательство, подкуп, измена, двоеженетво, убийства и са­ моубийства — таков внутренний мир как отрицательных, так и положительных героев А. Казанцева. О стиле романа могут дать представления такие его «образцы». « — Я задыхаюсь в этом ужасном марсианском наряде,— слышится голос Лиз.— Я не буду шокировать Вас, Сербург, если сниму балахон? Ведь здесь бе­ зопасно? — Я могу отвернуться. — Сербург, не надо, В Африке люди ходят нагими. И это красиво. В дру гом месте вы меня такой не увидите. — Разве что на пляже. — Вы этого хотите? Выбирайте: Лонг-Бич, Майами, Антильские острова... или Тихий океан? Таити, Полинезия... Там женщины делают ожерелья из цветов. Я надену дурманящую гирлянду вам на шею» («Дон», 1963 г., № 11, стр. 47). «Это был тот самый клуб, в который нас с Эллен .не хотели пускать. Нас и сейчас не пустили бы, если бы скандаливший тогда со мной распорядитель не узнал Лиз Морган. Он пятился перед нею, его согнутая спина, напомажен­ ный пробор, плоское лицо, все превратилось в липкую улыбку. Лиз заставила меня сплясать с нею. Тысяча дьяволов и одна ведьма! Она умела плясать, как Эллен!.. Лиз бросалась ко мне с истерически расширенными глазами, дурманящая, как опиум. Я.ловил ее, желанную, как удачу... Да, да! Она была моей удачей, вернувшейся ко мне, сулящей снова жизнь и радость! Я возьму ее с деньгами» («Дон», 1963 г., № 11, стр. 69). «Творческий» метод А. Казанцева, его стиль нашел поклонников и последо­ вателей, которые, следуя худшим образцам зарубежной фантастики, сначала сами создают искусственную «проблему», а затем «решают» ее, не развивая, а извращая основные положения современной науки. Примером может служить опубликованный в 1963 году рассказ Е. Парнова и М. Емцова «Уравнение с Бледного Нептуна». Здесь повествуется о том, как на пленке искусственной памяти одного из участников космической экспедиции нео­ жиданно появляется запись странной формулы После ряда сомнений и недоразу­ мений выясняется, что эта формула записана гениальным ученым, который, что­ бы не попасть в руки гестапо, превратил себя в сгусток энергии, мчащейся вне обычного времени и пространства в безбрежных просторах космоса. Произведения такого типа уже стали предметом пародии в рассказе Варшав­ ского «Роби», опубликованном в журнале «Наука и жизнь». Во введении к этому рассказу говорится о том, что научно-фантастические рассказы строятся очень просто: берется один из основных законов науки и переворачивается наоборот, добавляется непонятная для читателя «фантастическая» терминология — и науч­ но-фантастический рассказ готов. Однако нередко у писателей-фантастов не хватает фантазии даже для того, чтобы придумать новый вариант отрицания одного из законов науки, и они вновь и вновь повторяют то, что уже использовано раньше другим писателем (или даже многими писателями). Так обстоит дело в рассказе С. Гонсовскэго «Шаги в неизве­ стное» дублирующем рассказ Г. Уэллса «Новейший укротитель», в рассказе Е Парнова и М. Емцова «Снежок», в упрощенной форме повторяющем-ситуа­ цию повести Г. Уэллса «Машина времени»,-в рассказе А. Колпакова «Око далеко­ го мира», являющемся всего-навсего ухудшенным вариантом рассказа Г. Уэллса «Хрустальное яйцо».