Сибирские огни, 1965, №4

Повести С. Лема свойственны два существенных недостатка. Во-первых, явно под влиянием «марсианских» рассказов Бредбери, С. Леа наделяет мыслящий океан способностью создавать нейтриновые фантомы давш умерших людей, но, в отличие от Бредбери, который объясняет появление такт: фантомов гипнозом, С. Лем всячески подчеркивает полную реальность своих фан­ томов, что придает повести неприятный налет мистицизма. Кроме того, у Бредбе­ ри появление фантомов является составным элементом сатиры на капиталисш'зе- ское общество США, в то время как у С. Лема элемент сатиры отсутствует,, страшная фантасмагория материализованных призраков подается «всерьез» и. ш к ­ ет самодовлеющее значение. Во-вторых, наши представления о разумной жизни других миров всегда ж какой-то мере основываются на наших сведениях об известных уже нам мысля­ щих существах. При этом мы вносим обычно в эти представления необходимее поправки и дополнения, основанные на резком отличии внешних условий; С. Лек же рисует свой «мыслящий» океан в полном отрыве от всех сведений, накоплен­ ных биологией о путях возникновения мыслящих живых существ на Земле, и пи шет в предисловии: «Я хотел сказать этой повестью, что в космосе нас навершзвк подстерегают неожиданности ..» Конечно, весьма вероятно, что наши представ®» ния о мыслящих существах других миров окажутся неправильными и устаноззгз®- ние контактов с ними будет свйзано с очень большими трудностями. Но е с л к невозможно предсказать, каковы будут мыслящие живые существа других мире®, то зато вполне возможно сказать, какими они не могут быть. И мыслящий окез» С. Лема принадлежит к числу тех предположений, относительно которых впалж можно доказать их полную нереальность. В рассказе «Вторжение с Альдебарана», входящем в сборник научно^аж- тастических рассказов, носящий то же название и опубликованный в 1959 гоздг. С. Лем описывает прилет на нашу планету чудовищных разумных сущее?» с далекой звезды, собирающихся уничтожить все человечество и превратить нашу планету в свою колонию. Намерения этих ужасных существ рушатся только и©- тому, что они встречаются с горьким пьяницей, окутанным атмосферой паро®®г?~ коголя, против которых все их средства истребления оказываются бессильньшн. Под этим рассказом, вероятно, охотно подписался бы любой из фантастов капита­ листических стран, стремящихся запугать читателей грядущей мировой катастр«^ фой и вторжением ужасных чудовищ из космоса. \ Но особенно сильно влияние зарубежной фантастики сказалось на «Звездшаж дневниках Иона Тихого», своеобразных записках космического барона Мюнязу- зена, опубликованных в 1959 году. Эти записки первоначально были задумаяае как пародия на научную фантастику США, но вскоре (Лем непрерывно пубнж кует новые рассказы, дополняющие первоначальный сборник) пародийность п е» ти полностью исчезла. Больше того, некоторые из этих рассказов, в более таит менее завуалированной форме, излагают и популяризируют субъективный идеа­ лизм. Так, в рассказе «Формула Лимфатера» речь идет об искусственном созда­ нии существа, способного к априорному познанию вселенной, во многом подоб­ ного богу, и утверждается, что это существо неизбежно должно появиться, заме­ нить и уничтожить людей. С. Лем пишет: «Я не знал, что собой представляет тняг второй вариант и что он означает. Он был почти в семь раз сложнее, чем первый. Может, он постигал бы мгновенно знание обо всем космосе?! Может быть, з т был бы синтетический бог, который, появившись, также затмил бы Его, как ©к сделал это с нами?,Не знаю». И все это излагается совершенно серьезно, с при­ ведением многочисленных «доказательств» из различных разделов физики, » - мии и биологии. И вот такого рода фантастика получает широкое распространение (все у®»- мянутые нами произведения С. Лема переведены на русский язык и изданы бежав­ шими тиражами), а литературные критики одобряют их. А. Мицкевич в предисловии к переводу книги С. Лема «Формула Лимфше- ра», изданной в 1963 году, пишет: «Фантастика Лема, и это самое главное, 58- ко бьет по псевдонаучной мистике, философским завихрениям и антинаучтж спекуляциям тех, кто сознательно и по недомыслию искажает гуманистичеекже цели подлинной науки». Конечно, такая оценка творчества этого талантливет-в писателя не может содействовать осознанию и исправлению допущенных тж ошибок. , Отрицательное влияние научно-фантастическои и детективной литератур®*' стран капиталистического мира сказывается и на писателях-фантастах Сеа®т~ ского Союза. Ярким примером печальных последствий этого влияния может служшг* А Казанцев. Начав с интересных,. хотя и несвободных от существенных недостат­ ков, научно-фантастических романов «Пылающий остров» и «Арктический мсет», он в погоне за внешней занимательностью и сенсационностью решил в своия 130- манах и статьях не популяризировать в занимательной форме достижения и т*р- спективы науки, а «разрушать» и «разоблачать» основные положения естееш*®-