Сибирские огни, 1965, №4

Какими наблюдениями о ленинском искусстве защиты я мог бы поделиться с друзьями-юристами? Честность перед фактами — этого Ленин всегда требовал от своих оппонен­ тов. И неизменно демонстрировал ее сам. Прежде я видел это в политической полемике, теперь — еще и в судебной. Больше всего он ценил факты. Когда их было мало, старался, чтобы их было много. Добывал. Настаивал, чтобы их добывали и суд, и органы следствия. Так было по делу Лаптева, по делу Красноселова. По делу Лаптева было и другое — примирение враждующих сторон, сына- труженика и отца-труженика. Этого хотел, этого достиг Ленин. Было другое и по делу Красноселова — непреклонность в поиске истины. Начальник тюрьмы составил угодную следствию «изобличительную» фальшивку, по смыслу которой Красноселов не мог заработать «сотельную» кредитного билета: «Как собственных, так и заработанных денег не имел, и при освобождении ему из конторы тюрьмы таковых не выдавалось, кроме того слесарным ремеслом в тюрьме не занимался и все высказанное им неправда». Ленин доказал — правда. После отмены приговора Правительствующим Се­ натом в деле появилась форменная справка той же тюрьмы: арестант Красносе­ лов только в одном 1889 году полудил «больничной посуды 2 пуда 3 фунта», исправил 2 ванны, 20 штук мисок и пр., и пр. И получал, разумеется, рубли и пятаки от эконома тюрьмы. Молодой адвокат внимателен до предела: «Подсудимому возвращается честное имя, верните ему и его собственность, честно заработанный кредитный билет сторублевого достоинства». Л оги ка и принципиальность. Ни с чем не сравнимая ленинская логика, ни с чем не сравнимая ленинская принципиальность. Просит оправдать Крылова и, по тому же делу, не возражает прокурору, предложившему наказать второго подза­ щитного Ленина по 5 степени статьи 31. То и другое становится приговором. Что еще? В солидном журнале наших правоведов как-то воспроизводились такие стро­ ки из работы Кржижановского: «Несколько выступлений на юридическом поприще, которые пришлось сде­ лать Владимиру Ильичу после окончания университета, сразу дали почувство­ вать свидетелям Этих выступлений, что перед ними человек исключительных да­ рований»1. Тут автор журнала ставил точку. Он хотел укрепить в читателе убеждение в особых достоинствах судебных речей Ленина. И только. Между тем у Кржижа­ новского в фокусе стояла другая задача. И до и после процитированного куска он развивал мысль о том, что Ленин (как и Маркс) никогда не находился на служ­ бе у того общественного строя, против которого он боролся всю свою жизнь до последнего вздоха. Успехи за адвокатским столиком не увлекали и не могли увлечь революцио­ нера по духу и мысли. Занимаясь адвокатской практикой, Ленин не служил царскому строю. Он насмерть боролся с ним и за стенами суда, и в суде. Чтобы понять Ленина-адвоката, надо прежде понять Ленина-марксиста. К архивным папкам самарского суда — путь через сокровища ленинских трудов. Нужен коллектив исследователей (и юристов и не юристов). Этими заметками я пробовал наметить одну тему: «Помощник присяжного поверенного Ульянов. Самара». Но веДь есть еще и другая, для которой также 'Г . М. К р ж и ж а н о в с к и й . 1958. «Ленин и М аркс», стр. 7 .