Сибирские огни, 1965, №4

тель — не поймешь, кто), Андрей Антиохин — ключник арестантского помещения г Василий Арсеньев — полицейский служитель, воссоздавало не порядок событий в доме Сурошникова в момент кражи, а порядок событий во 2-й полицейской ча­ сти; не преступление, а «разоблачение». Никто не знал толком, был ли у торгов­ ца квашеной капустой «сотельный билет» в день «кражи», была ли сама кража, мог ли Красноселов украсть то, что он «украл» по приговору. Подследственный солгал, сказав полицейскому служителю, что денег при нем нет. Ну и что же? Разве лгут только виновные? И разве не естественно до­ пустить, что 67-летний неграмотный старик, примерный труженик, пытался ложью защитить себя от произвола полицейщины. Оправдывающей Красноселова действительностью мог стать лишь один факт — честное получение им кредитного билета. А это так и было. «Сотельную» Красноселов принес в исхоженном арестантском сапоге из Са­ марского замка (так именовали тогда тюрьму чиновные люди). Трудно сказать, за действительную ли вину угодил он туда, только в приговоре по его первому делу стояли утюг, якобы похищенный из магазина Христензена, да еще одна та­ кая же очевидная мелочь. Старик лудил в тюрьме самовары и миски — пудами, а не штуками, как по­ том подтвердили книги тюремного эконома, ладил чайники для угоняемых в этап арестантов. Кто-то что-то давал ему, в установленные числа жаловал монетой и «господин эконом». Незадолго до процесса подзащитный Ленина заявил ходатайство допросить в суде четырех служителей тюрьмы, которые бы сказали, откуда у него деньги. Суд отказал в ходатайстве, признав, что «обстоятельства, которые подсудимый Красноселов считает необходимым выяснить на суде через опрос вышепоимено­ ванных свидетелей, не имеют существенного для дела значения, ибо эти обстоя­ тельства вполне опровергаются имеющимся в деле сообщением начальника Са­ марской тюрьмы»... Вот это-то решение и атаковал Ленин в кассационной жалобе, составленной от имени его подзащитного. Я говорю — Ленин, хотя нет ни его автографа, ни даже копии жалобы. Но есть факты: Ленин защищал Красноселова и в первом процессе, до составления жалобы, и во втором, после ее составления. Красноселов неграмотен. Наконец, быть может, здесь я ошибусь, я слышу, угадываю ленинскую аргументацию в совершенно неожиданном документе — в решении Правительствующего Се­ ната, удовлетворившего жалобу. Быть может, я не ошибся? Послушайте: «...принимая во внимание, что понятие о существенности свидетельских по­ казаний определяется важностью обстоятельств, подлежащих разъяснению, то- есть значением их, как для установления отдельных признаков преступления и обстоятельств особо увеличивающих или особо уменьшающих вину, так и для раз­ решения главного вопроса о виновности, и не имеет ничего общего с предположе­ ниями, хотя бы и весьма вероятными, о том, что указываемые свидетели, не в со­ стоянии будут доказать новые или опровергнуть имеющиеся, хотя и существенные для дела данные, но уже установленные другими доказательствами, и находя, что усвоенное окружным судом толкование 575 ст. У. У. С. привело бы к совершен­ ному отрицайию предоставляемого подсудимому этим законом права представле­ ния новых доказательств к своему оправданию, как имеющих неизбежно целью опровергнуть установленные предварительным следствием изобличающие данные, Правительствующий Сенат признает, что отказ подсудимому Красноселову в вы­ зове дополнительных, указанных им свидетелей, последовал по основаниям явно