Сибирские огни, 1965, №4

молвлен с девушкой из хорошей семьи. Мы любили друг друга, но... первомартовский взрыв все разбил. Теперь на судьбу я уже не сетую. Кому какое счастье даровано, с таким и век вековать. Ж е н а у меня по- своему заботливая... Пойдемте! Парным молоком угостит... — Спасибо, — кивнул Владимир Ильич и, глянув в тихие глаза своего собеседника, спросил: — А Софью Львовну Перовскую вы знали? — Ну, еще бы!.. Я ведь — из числа сигнальщиков. Шесть человек нас было. Долгое время наблюдали мы за выездами царя, чтобы Испол ­ нительный Комитет «Народной Воли» мог расставить метальщиков бомб на верные места. Каждый день докладывали Софье Львовне о сво­ их наблюдениях... Смелейшей души была девушка! Подобных героинь больше свет не увидит. Время подвигов, к нашему глубокому прискор­ бию, миновало. — О, нет! Подвиги будут совершаться. Только иные. И с иными целями... Тырков взял Владимира Ильича под локоть и напомнил о молоке. Может остыть. А полезнее всего, когда оно еще теплое. — Полезнее? — приглушенно переспросил Владимир Ильич и сно­ ва подумал о брате: «Если б Саша остался в живых... И вот так в ссыл­ ке... Нет, он не был бы похож на этого... Он бы вышел на настоящую до­ рогу!» И опять — полным голосом, будто и не было раздумья: — Ну, что же, спасибо з а приглашение. Но я не один. У меня два товарища. Они меня потеряют. — А мы сходим з а ними. Корова у нас, как здесь говорят, ведер- ница, молока хватит. Тырков приглашал , хотя и настойчиво, но отнюдь не навязчиво. И не потому, что так уж хотелось послушать рассказы о Петербурге, а просто он новых ссыльных не мог не пригласить по своей доброте и заботливости о любом человеке, встречавшемся на его жизненном пути. Эта доброта чувствовалась в каждом слове, и Владимир Ильич охотно принял его приглашение. Они пошли будить Кржижановского и Старкова. О себе Тырков продолжал расска зывать столь же непринужденно. Пока они шли, Владимир Ильич узнал о нем все. Ко времени суда над первомартовцами Аркадия Владимировича сразил недуг, и, бла годаря ходатайству влиятельных родственников, он был отправлен в К а з ан ­ скую лечебницу для душевнобольных. Позднее ему говорили: новый император не хотел, чтобы на скамье подсудимых, привлеченных за цареубийство, рядом с Софьей Перовской сидел бы еще один дворянин. Может быть, и так. Мало что запомнилось Тыркову из тех страшных дней. А когда он вышел из лечебницы, его бессрочно сослали в этот Минусинск. И уже здесь, во время объезда мест каторги и ссылки, его вызвал к себе директор департамента полиции, сказал , что отец убит горем и настоятельно советует подать верноподданическое прошение. От себя директор добавил, что ручается за успех. Тырков вежливо по­ благодарил за напрасную заботу. «Одумайтесь! — пытался вразумить государственного преступника глава полиции.— Вы сосланы бессрочно. На что же вы, в таком случае, надеетесь»? — «На конституцию!» — от­ ветил Аркадий Владимирович. «Ну, пеняйте на себя,— оборвал его директор. — Ж д а т ь вам придется до скончания своего века». С тех пор сколько бы Тырков ни обращался с прошениями об установлении срока ссылки, ему неизменно отвечали: «Оставлено без последствия», а его родным в департаменте говорили с издевкой: «Кон- ституции-то еще нет, пусть подождет». Вот и сегодня он собирается к исправнику: говорят, пришел ответ на его новое прошение.