Сибирские огни, 1965, №4

из кухни, значит, все в порядке, мама вставала, готовила. О том, что ей было плохо, скажут запахи лекарств. Во время приступа она сама д е л а ­ ет себе уколы. Мама медик. Двадцать пять лет назад она была студент­ кой Харьковского мединститута. Однажды в операционную, где она проходила практику, ввели моло­ дого военного с окровавленной щекой. Рана была не очень тяжелой — след безопасной бритвы, — и практикантка сама обрабатывала ее. У полной, черноглазой студентки были сильные, ловкие руки. Военный сразу заметил это, и пока они его перевязывали, сложил им гимн из строчки модного тогда романса: «Руки, вы две больших и теплых птицы...». Рана, которую военный получил, бросившись разнимать уличную драку, скоро зажила. Но открылась новая рана — сердечная. Военный продолжал ходить к студентке до тех пор, пока, наконец, не увел ее с л ек ­ ции в загс. А через год я сделал военного и студентку своими роди­ телями. Это была моя самая большая педагогическая удача: семья получи­ лась ладная и веселая. Одно было грустно: мы с отцом не дали матери доучиться. Сначала я требовал к себе особого внимания, потом отца пе­ реводили в такие места, где не было института. Мама работала операционной сестрой. Помню, отец, получив очеред­ ное звание, на вечеринке по этому случаю утешал е е : ' — Не горюй, Машенька, сержант самый нужный человек в армии. А в доме ты у нас ьсе равно маршал. Предлагаю тост за маршала в сер ­ жантском звании. Мама не обижалась на свою судьбу, и все было бы хорошо, если б не война — время беспощадной амортизации сердец. Первый раз мать потеряла сознание прямо в операционной госпиталя. Дома она горевала, казалось, не столько из-за диагноза, сколько из-за потерянного обру ­ чального кольца, которое она во время работы хранила в кармане х а л а ­ та. «Больше мы не увидим отца», — твердила она. В довершение ко всему госпитальное начальство забыло ее, боль­ ную, в переполохе эвакуации. Потом сбылось и мамино пророчество: мы получили извещение о гибели отца. Здоровье матери ухудшалось. Д в а года на з ад она вовсе сдала. Врачи «Скорой помощи» знали наш адрес, как свой собственный. О работе уже не могло быть речи. Последнюю неделю мама чувствовала себя сносно. Мы д аж е з а ­ планировали на воскресенье выход в город. У нее завелись денежки. Из пенсии отложила. Жили мы теперь почти целиком на мою зарплату. М а ­ ма не упускала случая, чтобы не подразнить меня титулом главы се­ мейства. —- Т ы еще не обедала? — Как же я сяду за стол без главы? Обещал прийти к двум, вот я и жду. — Так получилось. Ребят после музея потянуло на реку. Воскре­ сенье все-таки. — Если б я тебя только по воскресеньям ждала! — Это же временно, ма. Из-за продленного дня. На педсовете уже решили с будущего года создать общие группы по пятым и шестым классам. Тогда мне достанется только раз в неделю дежурить. — Это я уже слышала. Умывайся, Да садись за стол. Я послушно отправился в ванную. Отсутствие собеседника не сму­ щало маму. , . Накрывая на стол, она продолжала свою мысль: — Тебя почему оставили в городе? Только из-за моей хвори. Люди посочувствовали, вошли в положение. А что получается? Прижмет в од