Сибирские огни, 1965, №3

— Пока — немногое; почему вы учли вексель Андреева у Проску­ рякова? И почему вексель начал кочевать: Кружилин — Проскуряков - Кошкин — Жихарев — Кружилин? Он улыбнулся. — Надо же знать вексельное право, молодой человек, хотя бы в ос­ новных его нормативах! Вексель является не только долговым докумен­ том, но и возможным объектом купли-продажи, и каждый вправе пере­ дать этот документик другому лицу, а поскольку — вы, наверное, осве­ домлены — основа жизни — выгодная торговля, каждый обладатель векселя старался перепродать документ повыгоднее, то есть заработать на нем деньги... Вот и все. Что вас еще интересует, мон шер ами?.. — Меня интересует: почему вы избрали объектом этих... финансо­ вых операций именно вексель Андреева, а не вексель Гриневича? Вас не смутило, что Андреев на положении зятя? — Будущего, — поправил Евгений Александрович, — будущего... Я очень любил покойного, и мне сейчас, представьте себе, нелегко... Да, очень, знаете ли, нелегко... — Кружилин поправил нарукавный креп. — Но нужда меня ухватила за горло в те дни, и я не имел другого выхода, как привлечь к этой операции, как вы изволили выразиться, Андреева. Именно Андреева, будущего члена нашей семьи... Впоследствии дела мои поправились, и я, разумеется, выкупил вексель, но не успел предуп­ редить Володечку, а он... — Кружилин достал носовой платок, благо­ ухающий «Шипром», и поднес к глазам... — Еще вопрос: подробнее об отношениях Гриневича с вами и с в а ­ шей семьей? — А что ж?.. Отношения — хорошие. Дружим даже... — Верно ли, что Елизавета Петровна была раньше замужем за Гриневичем? — Ну и что ж?.. Обязательно биться надо на саблях или стреляться из пистолетов?.. Мы, люди новой человеческой морали, относимся к та ­ ким вещам терпимее. Ну, была замужем за хорошим человеком, разош­ лась, вышла замуж за другого хорошего человека, почему второй дол­ жен враждовать с первым? Почему избегать встреч? Что вы, батенька, мы же не дикари и не средневековые рыцари, а вполне современные люди... И Елизавета Петровна очень достойная женщина... — М-да... Слушайте- вы золотом торгуете? — А какое вам, собственно говоря, дело? Намерены уличить меня в продаже поддельных антикварных вещей — ну и изобличайте, а до про­ чего вам и дела нет!.. У нас, в РСФСР, теперь, слава богу, разрешено торговать чем угодно, кроме ядохимикатов, лекарственных препаратов и военного оружия, и вы совсем зря, молодой чело... — Подождите! — перебил я.— А патент у вас есть? — Вы сперва изобличите. Известный вам случай с дантистом — единичная случайная продажа р е д к о г о, антикварного золота, а не система. Вот, когда изобличите в с и с т е м е — поговорим о патенте... Извольте или освободить меня или доложить прокурору, если в вашем полупочтенном учреждении есть еще честные люди! — С прокурором — я уже сказал — погодим. И с патентными дела ­ ми — обождем. А вот текущий вопрос, Евгений Александрович: кто вам подделывал надписи на старинных вещах, ну «Лермонтов», там, «Некрасов», «Голланд» и прочее? — Вы, молодой человек, опять гнете свою линию?.. Никто не под­ делывал! Понимаете — никто! Это подлинные вещи, принадлежавшие некогда великанам мысли. Я — коллекционер. Знакомы вы с этим словом?.. — Кто высверливал штуцер великого князя Николая?