Сибирские огни, 1965, №3

. Комсомольских предположений этого рода было много. Но все они разбивались о глухую стену письма: «я сам себя приговорил к вышке». «Сам приговорил...» И почерк — андреевский: ровный, округло-чет­ кий, без нервозных обрывов, без пропусков букв или знаков препина­ ния... Нормальный почерк. Старушка-хозяйка на допросе рассказала, что Андреевы жили з ам ­ кнуто. Гостей у них не бывало... Разве что к матери Володиной приходи­ ла иногда чайком побаловаться старинная подружка... — Какая подружка? — Да за Каменкой живет. Зовут Ненила Матвеевна, а фамилию не знаю. Ину пору с дочкой приходила... Ничего себе дочка... Обходитель­ ная, вежливая... Олечкой звать. — А сам Андреев в этих чаепитиях принимал участие? — А как же...' Выходил... С дочкой-то Ненилиной они... — Что — любовь? — Они ищо ребятишками дружили... Объяснила, как разыскать Ненилу с дочкой. И вот Олечка — передо мной. Ничего особенного: самая обыкновенная Олечка из сонма таких же «Олечек», «Полечек» и «Надин». Розовенькая, пухленькая, с ямочками на щечках и с умеренным об­ разованием. Круг их духовных интересов невелик: альбомчики со стихами, кине­ мато граф— «иллюзион», вечеринки с танцами, фантами и поцелуями под хоровод: «Ураза, ураза!.. Целоваться три раза, на воротах воробей, целоваться не робей...» Мама со своим коровьим хозяйством и огородной морковкой, варка смородины в медном тазу и, в лучшем случае,— журналы: «Нива» за 1895 год с иллюстрациями о бурской войне и «Ключи счастья» Вербиц­ кой, но даже и это — в порядке исключения. Как сказано: «в лучшем случае». В подавляющем большинстве «Олечки» и «Надины» — были цело­ мудрены: девичья честь — капитал, который легко растратить, но невоз­ можно возместить. Именно с этих позиций они и трактовали вопросы нравственности и морали. Рудименты мещанства царского времени, возродясь к жизни при нэпе, вбили клин между молодежью и комсомолом и ох, как много на­ портили нам! «Олечки» умели нравиться, одеваться, завиваться и еще тысячей всяких штучек бабьих владели, которых наша краснокосыноч- ная девичья комсомолия не постигла. Нашим некогда было овладевать гонкой премудростью покорения сердец — бегали девчата с рабфака на пристань дрова грузить, закладывали фундаменты первых новостроек, постигали политграмоту Богданова и Коваленко и питались в вегета­ рианской столовке, и от такого образа жизни и вечной пшенной каши сон комсомолочек наших был спокойный и ровный, без женихов в сно­ видениях. И получался — клин. Парни тянулись к тем, с кудряшками, а своих, краснокосыночных, потчевали высоконравственными поуче­ ниями: «Знаешь, сейчас не ко времени любовь затевать. Это же ме­ щанство!» А ночью некоторые пуритане мчались на темные садовые скамеечки, где уже поджидали «Олечки»... Характерной особенностью «Олечек» была ненависть к комсомолу: истинному мещанству истинная революционность духа — что путы ко­ ню. Не любят «Олечки» комсомол. Д аж е нынешние, современные «Олечки». А это племя — живучее.