Сибирские огни, 1965, №3

Когда мы с нарследователем Ранбергом и судейским начальством Володи приехали на «место происшествия», в квартиру, где жил Андреев с матерью, оказалось, что Володину маму уже отправили в больницу. Приехавший раньше нас судебно-медицинский эксперт Виноградов «по­ радовал»: — ...Полный паралич с потерей речи... Ну, может быть, еще дня два-три протянет, однако допрос абсолютно исключается... К тому же она — неграмотна... Представьте: этот сумасшедший мальчишка чуть не на главах у матери!.. Домохозяйка рассказывает: когда грохнул вы­ стрел, они обе кинулись сюда, в эту комнату. Ну и, разумеется, — мать как подкошенная — на пол, и j— язык не ворочается... Я ее прослушал: сердце никуда не годится... Так что полагаю — завтра, послезавтра — «ад патрэс»... Что поделать? Мать есть мать, а зрелище прескверное. Д а ­ вайте я вам сразу заключение накатаю... Все совершенно ясно — бес­ спорное самоубийство путем выстрела из огнестрельного оружия, и, ес- I ли не настаиваете, во вскрытии трупа никакой нужды нет. Медэксперт сел «катать» заключение, а мы с Ранбергом начали осмотр места происшествия. И нас поразило убожестро жилья. В комна­ тушке Андреева стояли: кухонный стол, обращенный в подобие пись­ менного; самодельная этажерка с дюжиной книг охотничьего и полити­ ческого содержания; колченогий стул с продавленным сиденьем; два т а ­ бурета, топчан с жидким матрацем и солдатским одеялом... Не лучше выглядело и убранство комнаты Володиной матери: толь­ ко чисто женское уменье скрасить бедность обстановки подкрахмален­ ными накидушками и вышивками и выручало... — Однако... того! Спартанская обстановка, — .покачал головой Ранберг, — он, что же, пил, наверное, этот судебный исполнитель? Но старушка-понятая, домохозяйка, всплеснула руками: — И что это вы говорите?!. В рот не брал Володя... Он же моло­ денький... а что скудновато жили Андреевы — так на Володину полусот- ку не шибко разгуляешься... Жалованье у него было небогатое. — Но это не помешало вашему квартиранту приобретать весьма дорогие вещи, — сказал председатель окружного суда и кивнул мне: — Взгляните на орудие самоубийства... Вы ведь охотник: помню, встреча­ лись в магазине — дробь покупали... «Орудие самоубийства» лежало тут же. Ружье. Но не просто ординарное ружьецо, тридцатирублевая Володина двустволка, которую я знал по охотничьим встречам. Нет, это было осо­ бенное ружье — шедевр великого британского оружейника-искусника Голланда. Вещь сказочной красоты и — огромной ценности. Задолго до революции «Голланду» ценились в России по семьсот- восемьсот рублей... А прежней фузеи в комнате не было. Откуда такое сокровище у скромного судисполнителя с пятидесяти­ рублевой зарплатой? — Вероятно, изъял у какого-либо нэпмана в обеспечение иска и... не сдал куда следует, а держал дома... — пожал плечами нарследова- тель. Но я возмутился. — Думается —• выводы преждевременны... Я знал покойного лично. Мы все знали... Он был абсолютно честный парень... Почему человек так устроен, что плохое ему всегда спешит в голову, а хорошее — постоянно опаздывает?.. — Это — правда, — согласился Ранберг. — Вероятно, потому, что плохого вокруг нас много больше... Особенно вокруг людей нашей про­ фессии... Ну, вот что, инспектор, поскольку вы были лично знакомы с