Сибирские огни, 1965, №3

арифметике «тройку». Тина Савельевна выгнала из класса Горохова и Васнева... — Удалила, — поправляю я. — Ну, удалила. Дальше. Отсутствовали: один Колосов. Причина неизвестная. Первый день. — Отец из разведки вернулся, — дополняет дежурный Шушин. — Не перебивай, — строго обрывает его староста. Однако я прошу Шушина объясниться. — У Севы отец геолог, до самой зимы дома не бывает. А тут как раз приехал в город по делам на один день... — Отец с вечера сказал, что завтракать будут вместе, а сам про­ спал, — поясняет Сашка, — вот Сева и не пошел в школу, чтобы побыть с отцом. — А тебе откуда это известно? — недоумеваю я. — Мы же вместе с Шушиным заходили к Колосову. Нам по пути. — Почему же ты сказал, что причина отсутствия Колосова неиз­ вестна? — Так по закону же надо, Григорий Иванович! — старосту выво­ дит из себя моя непонятливость. — Как мы договаривались? Дежур ­ ный на другой день узнает, кто и почему пропустил, и докладывает. На другой день! А так все перепутается. Ребята смеются над законником. Я пользуюсь случаем, чтобы объ­ яснить, что такое «формалист» и «бюрократ». Потерявший воодушев­ ление Кобзарь продолжает доклад: — Получили двойки: одна Иванова, по английскому. Опоздала Барабак. На десять минут. — На каких там десять! — оскорбленно кричит Наташа. — Толь­ ко Виктория Яковлевна вошла, и я за ней. — Ну вот! — возмущается Сашка. — Опять скажете формалист и бюрократ! Есть же закон — не перебивать во время доклада! Тут Сашка прав, и я советую Барабак помолчать. Наташа продол­ жает воркотню, но уже шепотом. — По чистоте, — продолжает Кобзарь, — получили четверку. Класс чистый, сам под партами проверял. А пятерки не поставили по­ тому, что полно на переменах. Я сам помогал дежурным выгонять из класса. Выгоняешь, выгоняешь, а они опять лезут, как будто медом по- намазано. — Махнув безнадежно рукой, староста переходит к следую­ щей части ритуала — исполнительной. — Иванова, давай дневник. Тяжело вздохнув, Лена кладет на стол дневник. Это значит, что она должна остаться, выучить урок, за который получила двойку, отве­ тить мне и тем самым вернуть дневник. — Барабак , .будешь стоять двадцать минут, — объясняет Сашка. — Почему двадцать? — снова начинает торговаться Наташка. •— А сколько? — Я опоздала на пять минут, значит буду стоять десять, а не дв а ­ дцать. Понятно? На летучках любят краткость. Ребята возмущаются. Толстуха Н а ­ таша грешна, любит поспать, опаздывает чаще всех. Вот и возись с ней почти на каждой летучке. Вовка Радченко предлагает новую меру: пусть девочки, которым по дороге, заходят к ней пораньше и устраива­ ют под окном кошачий концерт. Отвергнув Наташкины протесты, мы принимаем это предложение. А сегодня Наташке по-старому пятнадцать минут «читать газету». С тех пор, как не один побывал в шкуре наказанного, ребята поня­ ли, что удобнее устраиваться у газеты, которую очень скоро успеваешь прочитать вдоль и поперек, а потом уже просто делаешь вид, что погло