Сибирские огни, 1965, №3

— Где же еще экзаменовать зрелость, как не на командирском по­ прище? — У меня и так сплошной комсостав в классе. Они и в комитете, и в учкоме, и в газете... Всю власть захватили в школе. — Тем более. Имеющий власть должен готовить себе преемника. Кому вы завещаете все драгоценности и сокровища опыта? Кто ваш на­ следник? — Ну и дипломат! — Не много надо дипломатии там, где говорят искренность и з а ­ интересованность. — И как вы представляете себе это шефство? — Понятия не имею. Пошли за советом к Василию Степановичу. — Это-же то, что надо! — обрадовался он. — Важен принцип, а организационные формы подскажет сама жизнь. Начинайте! — С чего? — допытывался я. — С общего собрания двух классов. Пусть староста возьмет шеф­ ство над старостой, комсорг над председателем совета отряда, редактор над редактором, то есть по должностным признакам. А там видно бу­ дет. Только вот, — Василий Степанович хитро улыбнулся, — как быть . с классными руководителями — не знаю. Вы нам не подскажете, Вик­ тория Яковлевна? Я посмотрел на нее и обомлел. Видно было, как в широко откры­ тых глазах, обращенных к завучу, медленная туча затягивала веселую голубизну. Опустив голову, она резко повернулась и торопливочзашага- ла к двери. — Виктория Яковлевна! — крикнул Василий Степанович, но в от­ вет ему 'хлопнула дверь. — Кажется, я сморозил пошлость. И притом преогромную. А? — На шутку не обижаются. — А вот видите, как получилось,—Василий Степанович нервно от­ кинул непослушную прядь и, взяв из пепельницы погасшую папиросу, помял ее в пальцах. — С этими одинокими женщинами всегда так: или они болезненно обидчивы, или необидчивы до боли. — А я и не знал, что она одинока, — сказал я. Наверно, на моей физиономии отпечаталось что-то вроде глупой ухмылки — так подозрительно посмотрел на меня Василий Степанович. Чтобы не быть дальше объектом его физиономических наблюдений, я поспешно покинул кабинет и направился в учительскую. К восторгу дежурных ребят я прыгал через две лестничных сту­ пеньки и в такт напевал про себя: «Оди-но-ка! Оди-но-ка!». Я еще не знал точно, как называется этот дикий танец, но в том, что я его впер­ вые исполнял так самозабвенно — сомнений не оставалось. Только по­ чему она избегает меня и, если случается (по моей инициативе, конеч­ но) нам идти вместе после школы, на первой же остановке садится в трамвай, хотя без меня охотно шагает пешком? Чем я ей не спутник, если мы оба одиноки? И почему бы нам не подружиться? Я звал бы ее просто Вика, а она меня Гриша или лучше Гришенька... — Гришенька! Не свой журнал берешь, милый, — грациозно тол­ кает меня локтем Полина Поликарповна.— Что-то ты стал рассеянный последнее время. Отчего бы это? Уж не влюбился ли? А? Полина Поликарповна многозначительно подмигивает учителям, столпившимся у шкафчика с журналами, и разражается громовым хохотом. Кругом одни физиономисты! Куда бы от них скрыться?