Сибирские огни, 1965, №3

— Во-первых, вызвал бы родителей и рассказал об их любезных чадах. — Никогда в жизни ни на кого не жаловался и вообще я не верю в родителей, Василий Степанович. Ни один из родителей не враг своему чаду. Они делают все, что могут. А чего не делают, то не могут или не умеют. Школа сама должна все мочь и уметь. — Все это так, но и заноситься нам не следует. Сбрасывать со счета таких мощных союзников — по меньшей мере не расчетливо. В этом вы е убедитесь сами. И очень скоро. Второй наш союзник — это общественное мнение. Об этом происшествии в классе я непременно рассказал бы на линейке всей школе. — Ну и что? Посмеялись бы, и все. Общественное мнение может подействовать на того, у кого есть собственное мнение, самосознание. А какое сознание у Вертелы или Горохова? — Вот-вот! Это и есть ваша исходная ошибка! Глубочайшее з а б ­ луждение! Василий Степанович возбужденно ходил по комнате. Он машиналь­ но тер в ладонях карандаш и время от времени дул на него, словно хо­ тел остудить. — Глу-бо-чай-шая ошибка! — воскликнул он, остановившись против меня. — Поймите одно, Григорий, свет Иванович: никакой особой педа­ гогики для детей нет. Капля морской воды того же вкуса и химического состава, что и все море. Любой коллектив наших людей — будь то огром­ ный завод или группа зимовщиков на дрейфующей льдине, гвардейский полк или пионерский отряд — он живет и развивается по одним и тем же законам. Видоизменяются формы, но дух законов — один. И, если бы вы спросили меня, с чего вам начинать, я, не задумываясь, ответил бы: уста­ навливайте поскорее советскую власть в крошечной республике «Пятый «В»! KOH4aaTe свою диктатуру! Один в школе не воин! Затрещали звонки на этажах. Они, наконец, начали работать. Васи­ лий Степанович защелкнул замок, ограждая нашу беседу от посторон­ них, и мы еще долго сидели за закрытой дверью его кабинета. С застен­ чивостью начинающего автора Василий Степанович поведал мне, что уже давно пише^ книжку, которая называется: «Сто правил из приклад­ ной педагогики». Он обещал познакомить меня с рукописью. На прощанье, словно не веря, что его прокуренный кабинет покида­ ет единомышленник, Василий Степанович достал из шкафа два томика Макаренко. — Уж Антон Семенович вас наверняка убедит, — сказал он, пе­ редавая мне книжки. Я крепко пожал сухую, твердую ладонь Василия Степановича. — Кстати, Григорий Иванович, — остановил он меня у двери, — Клава рассказывала, что это Сомов принес в класс гору пирожков и уго­ щал всех. Откуда у него деньги? — Я сам замечал у него замашки купца-миллионщика. Выясню. — Ну, всего доброго! В самом деле, творя суд и расправу, я даже не поинтерсовался, кто был зачинщиком сегодняшней катавасии. Что-то я за лесом совсем не вижу дервьев. А ведь они все разных сортов и пород. Выйдя из школы, я торопливо перешел на тенистую сторону улицы. Черт бы побрал мою дисциплинированность, которая заставила меня подчиниться ласковому совету Доры Матвеевны и напялить на себя па ­ радный костюм! — Здравствуйте, Григорий Иванович! Поднимаю голову: мои любезные — Красюк и Шушин. Оба в май­ ках, запыленные, на лицах грязные следы потных струек. Еще более