Сибирские огни, 1965, №3

— Григорий Иванович, прошу вас, отпустите меня. Ну, пожалуйста Я ведь ни в чем не виноват! — А в чем моя вина?*— возразил я.— Тоже, видишь, стою, наслаж­ даюсь ароматом. — А я не хочу больше стоять здесь! — топает ножкой Борис и пе­ реходит на визг.— Вы не имеете права! Я расскажу все папочке! Этот «папочка» и спасает положение. — Ах, как страшно! — трясется всем телом Сашка,— Ты еще в ми­ лицию заяви! Сашка презрительно сплевывает и, подойдя к Вертеле, ударом носка выбивает из-под него ведро. — Расселся тут! Поставив ведро в раковину, откручивает кран на всю мощь. Моло­ дец все-таки этот Кобзарь! Не знаю, что им движет: жалость ко мне или чувство справедливости. Наказание, если разобраться, не зряшное. Как бы то ни было, лед тронулся. Вертела доволен, что может, наконец, вый­ ти из несвойственного ему состояния покоя. Орудуя шваброй, он норовит задеть ноги стоящих, так что все приходят в движение. Но это не то, что я наблюдал в классе. Нет того оживления, смеха, игры. Все делается нехотя, молча, из-под палки. Отлично чувствую: палка эта — я. Красюк стоит в прежней позе. Его упорство перешло в упрямство, и он один против всех. Однако и теперь он мне дороже остальных. Жаль ломать Валерку, но такова уж дикая природа наказания. — Красюк, имей в виду,— с нажимом говорю я,— нам всем придет ся задержаться здесь, пока ты не отработаешь свое. — Прошу вас, Мистер-Твистер, приложите ручку,— Вертела при ставляет к нему швабру и отбегает. Валерка, превозмогая себя и глотая невидимые слезы, берет дере вянными руками швабру и тупо водит ею у своих ног. Д л я моей пирро­ вой победы и этого достаточно. Окончательно придя в себя, я начинаю соображать, что нужно скорее убираться отсюда: у мальчишек мокрые рубашки, еще чихать начнут. <■ — Дай-ка мне швабру,— обращаюсь я к Валерке. — Зачем? — С вами тут три дня просидишь... — Это будет несправедливо, — неожиданно великодушничает Валерка и с остервенением бросается на самый «ответственный» участок. — Очень д аж е справедливо,— повышаю я голос.— Какой классный руководитель, такой и класс. Если бы вы хоть немного думали... Мою сентенцию прерывает торопливо вошедший Василий Степа­ нович. — Вот это я понимаю! Самообслуживание? Правильно! Молод­ цы! — мигом оценив обстановку, деланно одобряет завуч. — Я всегда говорил, что в пятом «В» самые сознательные хлопцы. — Кого побаиваться-то! — в тон ему бодрится Кобзарь.— Мы все можем! — Только отчего это вы все мокрые? Вспотели? — За дурной головой и спине мокро,— дипломатично объясняю я. — Ну-ка, кончайте да идите сушиться. Уходя, Василий Степанович шепнул, чтобы я зашел к нему. Н а ­ верно, будет разнос. Наконец мы заканчиваем злосчастную уборку и возвращаемся в класс. Я собираю всех вокруг себя.