Сибирские огни, 1965, №3

Что нарсудья Мудрецов не очень интуитивен и не полностью оправдывает свою фамилию — мы знаем, но это дело нажитое. А вот то, что он работал бок о бок с Андреевым и проглядел, как того сосали клещи — непростительно для судьи... Я уже сделал представление в ок­ ружной суд — хоть и выдвиженец, а спротежировать ему выговор пря ­ мо необходимо,— Помолчав, Ранберг продолжил:— Именно — «клещи»! Они впились в хорошего парня и высосали из него все, что было; веру в людей, в коллектив, честь и совесть... Знаете, как все это происходило? Кружилин открыл прокатный пункт. Он давал вексель Андреева на про­ кат, по мере нужды «негоциантам», и получал с них денежки. А прохво­ сты впились в мальчишку-судисполнителя... Я пристально изучил лич­ ность Андреева и пришел к выводу — такой парень, честный и порядоч­ ный, просто не мог не застрелиться. Понимаете: не мог! Он дорого'запла- тил 'за л ю б о в ь , дороже, чем она стоит, любовь офицерской потаскуш­ ки и дочки мошенника... — Какова же роль в этой истории зубодера Гриневича? — В этой истории — никакой... А вообще любопытна: Гриневич так задолжался Евгению Александровичу за систематически получае­ мое золото, что думал откупиться... женой. Не удивляйтесь: это в мире подлецов совсем не редкость. Кружилин жену дружка на «свой баланс» принял, однако и вексель придержал, на случай, мол, не сойдемся ха ­ рактером с Елизаветой Петровной, все может быть, а вексель пить- есть не просит... Нарследователь перестал мерять кабинет и взялся за телефон. — Нарсуд второго участка, барышня... Это ты, товарищ Мудре­ цов?.. Слушай, дело кружилинской шайки почти закончено: ждем по­ следнего обвиняемого, его уже этапируют. На днях передадим дело тебе. Что? Ж а л ь парня?.. Конечно — дурак, и конечно — очень жаль, да что теперь сделаешь?.. Одно нам остается: на всю катушку этим мерзавцам отвесить, по миру подлецов пустить, дома отобрать! Разумеется, и я воз ­ мущаюсь до глубины души!.. Подлости вокруг нас еще очень много, то­ варищ судья... Да, чтобы не забыть, я представление сделал, в окруж­ ном партии написал, чтобы тебе самому... того, вливание сделали... вы­ говор получишь, судья. Как за что? За то, что ты, сорокалетний комму­ нист, проглядел, как на твоих глазах пили кровь у двадцатидвухлегнего парнишки!.. А ты как думал?.. А кому же отвечать, как не нам?., и. по­ ложив телефонную трубку, скомандовал: — Забирайте оба дела и проваливайте, работать надо... - Товарищ нарследователь, а не съездить ли все же в Энск?.. — Зачем? Его уже везут по этапу... Там мой практикант все сделал, что надо было... — Кого везут? — Последнего обвиняемого: Кружилина Валентина Александро­ вича... Третьего брата... Ювелира и гравера. Когда я уходил, в голове стучало молоточками древнее: «Мертвые срама не имут», «не имут...», «не имут»... Хорошо Володе Андрееву мертвому!.. А мне, живому? Стыд и срам!.. Стыд и срам!.. Стыд и срам. - не мог дело довести до конца без помочей... Прошли годы, годы... десятилетия... Отмерли в Советском Союзе нэп и вексельная система, исчезли с наших горизонтов ласковые и веж- ливенькие деятели «от охоты» — Кружилины, Проскуряковы, Кошкины, Жихаревы... А я все еще хожу к березкам-близнецам иногда и, сидя на садовом диванчике, вспоминаю Володю Андреева...