Сибирские огни, 1965, № 002

— Видали! Уж ребенка завлекают! Вы-то что, ядрёна, вы-то где, бабы ушибленные, где вы-то были! Песни у них, пляски! А трудодень как сохлый пень. — А ну спать, лезьте в юрту. И не реви, дурень, а то еще втемяшу.. Ну-ка, брось свою нечисть! — И все распаляю , распаляю себя.— Про ­ спись хорошенько, гаденыш, я тебе повыбью дурь вместе с колхозными щами! Шкуру всю спущу! Ступайте! — А ты? — оробела Сергевна. — Ну, чего привязалась! Хозяин я тута или кто? А ну-ка! Потащила Аркашу, а тот все с оглядкой, в перепуге, как бы я не догнал... Пущай вперед знает! Сижу у костра. И чую: страх во мне, к а к червяк, копошится, точит Нет, не перед тайгой, не перед медведем там , не перед тенью и зябло- стью осенней ночи, не перед лихим человеком — нет! Затевают там, в Мурашах , неприятность для меня затевают! Артю ха, Макарычевы, Нюра Москалева... Что же теперь мне против них придумать? У кого заступы просить? Чья умная голова подсказку сделает? Или верно — дурость моя, что Ев ­ докима не задобрил, ему в стаканчике не подал? Так если я на это пой­ д у — тогда Кате идти в доярки, мне с Макарычевыми родниться и шесть своих сберкнижек на новую родню пробухать, и опять на колхозную ко пейку перейти! И чем больше в думах, тем лютей на Евдокима взъедал ся — ишь, лобастый, выселять пришел! Меня за шкирку, чтоб' легче К а ­ тю к рукам прибрать! Ишь, сволота, что надумал! Нет, мало ему тогда вкатили, мало! А может, верно, насовсем в город податься, при денежках там не сгинешь, вон как Кузьмич и Митрич там обустроились — комар носа не подточит. А с домом как? Не перетащишь, небось, на горбу? Фу ты. ядрёна! Так всю ночь без дремы и просидел — уж и костер загас, ци г а р к а ­ ми грелся... А утром, чуть з асерело меж ветвей, разбудил Сергевну и Катю. — Вот что, бабы, вы тут как-нибудь без меня денька два. Не бой­ тесь, ружьишко оставлю... Сруб крепкий, никто не залезет. Ничего, у п р а ­ витесь. Зря-то не сидите. Д а за Аркашкой приглядывайте, да построже, энтот придурок мигом представление учудит... Катя глянула на меня: что это ты, отец, задумал? — А я, Катя, в город. Навещу кой-кого. И к твоему знакомому, к Николаю Зайцеву, может, загляну. Может, он дельное присоветует. Го­ ворил же он, что у него всякие ходы да выходы, люди свои, связи и так далее... У Кати, конечно, личико расшевелилось, за прическу свою взялась, вся дребедень с нее сошла. Ну, моя умница, моя красавица, т а к вот и надо — чего ж впустую киснуть! — Вот хорошо, папа, и я с тобой. Я и платье прихватила, и туфли, и брюки! — Нет, Катюша, это дело не бабье. Ты мне лучше адресок выпиши, а ты, Сергевна, покрупней шишек отбери — гостинец повезем. Д а ты. Катя, не морщься — не пряников же из тайги везти! Это ведь так — для затравки. Если придется — со звоном мошной тряхнем!.. А вы тут, бабы, без делов не сидите, и Аркашку приспособьте. Вон я сколь наколотил: тут вам хватит и обмолачивать, и провеивать, и сушить. Собрали меня быстренько, закинул я на плечо узелок и вышел на тракт впереди Гомбочиной избы. Поторговался с леваком, и он меня прямым ходом — на Петровск. А там повезло — под парами скорый поезд Владивосток — Москва.