Сибирские огни, 1965, № 002

И тут на нее снова дохнула непонятная, смутная тревога. — Зачем мы едем? Папа, зачем? — спросила Дашенька. А у папы з а д р ож а л а щека, и Дашенька опять почему-то стала ж а ­ леть его и любить больше всего на свете. Дорога врубилась в гущу леса. Д аш еньк а т ак и прижалась к окош­ ку. В ее блестящих, больших глазах проносились крошечные сосенки„ Вьюков остановил такси, расплатился. Прежде всего их охватила тишина. Будто они оглохли. С одной стороны дороги мохнатая стена леса чернела в тени, с дру ­ гой — ярко зеленела, з али т а я солнцем. Доро га тянулась между ними,, к а к в ущелье. В сухой и теплой тишине раскатилась гулкая дробь дятла. Н а асфальт шлепнулось несколько шишек. Дашенька восхищенно улыбнулась отцу и вдруг завопила: «Ура-а!» — и бросилась в заросли травы, цветов, деревьев. Вьюков взял вещи. Он вошел в сумрак леса, как в храм со множест­ вом коричневых, золотящихся колонн, с мягкими коврами на полу... — Папа, вот гриб! — кричала Дашенька . Он присматривался и отыскивал грибные тайники. — Шишек насыпано сколько! И правда, кругом шишки, целая страна шишек на деревьях и на земле. — Я клубнику нашла! Иди скорее! Красная! И тут открывалась ему страна ягод. Так бы прошел мимо, а Д а ­ шенька заставляла все замечать. Она кружила по лесу, голос ее все вреМя звучал из разных мест, и Вьюкову порой казалось, что в лесу бегает несколько звонких дев ­ чонок... Отдыхали на маленькой полянке, среди высоких сосен, сидели, к а к на дне зеленого колодца. Дашенька всегда ела плохо, а тут уплетала за обе щеки. Скоро она почувствовала таинственность глухого леса и притихла, пытливо смотрела вокруг, прислушивалась к чему-то. Лицо ее стало испуганным, изумленным. — Кто это? — прошептала она, показывая на ветвистую сосну. Вьюков пригляделся: по толстому суку в зад и вперед ка тался пу­ шистый, хвостатый комочек. — Белка,— прошептал он, тоже увлекаясь. Дашенька з ам ерл а , вся устремилась к зверьку. Рыж а я белка то становилась на дыбки и цокала, угрожающе махая передними лапками, то приседала, ворча и забавно морща носик. И вдруг начала колотить передними лапками по ветке, дескать, не подходи, съем! Дашенька громко засмеялась, и белка прянула в воздух, перелете­ л а на другую сосну, исчезла. В воздухе закружились чешуйки сосновой коры. У Дашеньки уголки губ поползли вниз, глаза наполнились слезами. — Убежала! — крикнула она. Вьюков любил смотреть, как на ее лице мгновенно менялось выра ­ жение, любил ее порывистость. Через нее он вспомнил и свои, теперь уже притухшие, порывы свежих чувств. Он тихонечко засмеялся, взял ее к себе на руки. — Не расстраивайся,— сказал он,— белка любит волю. А людей она боится. Они страшные... для нее. Ты сама, как белка, бегаешь по лесу! Дашенька улыбнулась сквозь слезы, схватила его за нос,- но тут же вывернулась из его рук и побежала на цыпочках от сосны к сосне, глядя на вершины.