Сибирские огни, 1965, № 002

Вьюков фыркал , умываясь в ванной. А Дашенька все время т а р а ­ торила, расска зывала , как она ходила с мамой в зверинец, в кино, в м а ­ газин за игрушками. Потом они сели за шаткий стол на ножках-трубках с розовой сто­ лешницей из пластмассы. Сверкающий нож вонзился в ярко-желгую дыню. Она была в сетке белых трещинок. Длинный ломоть благоухал, из него сочилось липкое, сладкое. Мягкая, как масло, дыня кусалась без хруста. Д аш ень к а сразу же захлебнулась соком. Он повис на ее подбо­ родке большой, мутной каплей. Вьюков беззвучно смеялся и гладил мальчишески-короткие, черные волосы Дашеньки. Тут он услыхал на лестнице голос Люси и пошел ее встретить. Вьюков увидел Люсю внизу на лестничной площадке. — Подлая ты, стерва, потаскуха! — почему-то кричала на Люсю костюмерша, жена Кламова. Вьюков удивленно смотрел на них сверху. Люся, с потемневшим лицом, глядела на грузную Кламову насторожен­ но н с отвращением. А Кламова уже кричала о том, что ее муж прихо­ дил к Люсе и все это знают. И вдруг Кламова увидела Выокова. И Люся тоже увидела его. Они молча смотрели на него снизу вверх. У Люси лицо стало растерянным, а потом она вызывающе прислонилась к стене, на которой висели почто­ вые ящики. В руке ее болталась «авоська» с бутылкой вина, с кругом колбасы, с банкой консервов. И было что-то жа лк о е в этой грязно-голу­ бой «авоське». И еще Вьюкову запомнились гл а з а Кламовой. В это короткое, уж а ­ сающее мгновение ее глаза на багровом, злом лице сделались ж а л ею ­ щими его, добрыми. Вьюков, остроносый, щуплый, как подросток, стоял, не зная, что делать, что говорить. И хоть он поверил в измену жены, он был почему- то странно спокоен. Только внутри его, точно от холода, все мелко дро ­ жало. Это недолгое молчание прервала Кламова. Она опять закричала на Люсю, срамя ее. Вьюков все стоял, молча слушал. Наконец он болезнен­ но поморщился и вернулся в квартиру. Остановился среди комнаты, пальцами обеих рук пригладил к затылку мокрые волосы. На миг сжал виски ладонями , глядя на Дашеньку , испачканную дынным соком. И почему-то вспомнил, как однажды , много лет назад , сосед-коно­ вал резал лошадь. Длинный, тонкий нож вонзился в сердце лошади. Кровь хлестала свистящей струей, а конь стоял как вкопанный. Потом он начал медлен­ но шататься. И вдруг взбросился на дыбы, постоял так миг, словно гля­ дя тоскливо вдаль, а затем рухнул. Коновал подставил под горячую струю кружку. Н а д ней всплыла красная пена. Он выпил и д аж е крякнул, вытирая губы подолом рубахи, будто водку выпил. Вьюков устало и тихо ск а зал Дашеньке: — Мы у езжаем с тобой к бабушке. Помнишь, ты была у нее? В д е ­ ревне Петушки. — В Петушки! — закричала Дашенька ,— Там речка, будем ку ­ паться! Вьюков обвел тяжелым взглядом комнату. Из-за того, что в кварти ­ ре непривычно пахло дыней, она показалась ему чужой. Только сейчас он заметил на подоконнике большой, раскидистый букет лиловых флоксов. Цветы были вставлены в белый кувшин. На бо ­ ку его нарисована бледно-голубая японка с розовым зонтиком над голо­ вой. Такой букет Люся купить не могла. Он стоил, конечно, дорого, да и потом Люся всегда была равнодушна к цветам.