Сибирские огни, 1965, № 002

Низенький, д аж е щуплый на взгляд, Вьюков обладал желе зным» мускулами. Он не курил, не пил и мыслил обо всем здраво и степенно. Некоторым он к а з ал с я пресным, нудным: «Как муравей — все т а ­ щит в дом». А костюмерша Кламова, как и многие другие, хвалила его: «Мужик он самостоятельный, все — для семьи, и чего еще ей надо! Он и на б азар бегает, и обеды готовит, и в квартире прибирает, и пол моет, и д аж е сти­ рает. А она, то по уши завалится книгами, читает день и ночь всякую глупую фантастику, то в отпуск уходит с геологами в тайгу — неизвест» но только, чего она там ищет с ними. А Вьюков один крутится дома с ребенком. А то как-то решила с парнями Обь переплыть — чуть ко дну не пошла. Попортила она мужу крови! Засиделась, зажирела, не зк а е т -т- куда силы девать. Вот и бесится. На сторону бегает!» Это заходил разговор уже о Люсе, кассирше театра. Мужчины обыкновенно защищали ее: «Да от такого хозяйчика можно с первым встречным на край света убежать. Он же ходячая, степенная скукаЛ Уткнулся носом в свои парики и больше ничего не хочет знать». Люся моложе его. Пышногрудая, в зареве румянца, свежая, словне- кочан капусты в утренней росе, она имела у мужчин успех. Она не счи­ тала это зазорным и не мучилась раскаяниями и прочими разными глу­ постями. «А! Чепуха! Один раз живем!» — говорила она кому-нибудь из подруг, и ее шальные, черные глаза смеялись. И так это у нее все ловко выходило, что Вьюков и не подозревал о ее похождениях. Душевно здоровый, чистый, увлеченный устройством своего гнезда, вн и вообразить ничего подобного не мог, тем более, что его воображе» ние и фантазия не отличались полетом. Они, словно куры, кудахтали только в своем дворе, и им было ни к чему перелетать через забор... Войдя в свою квартиру, он расплылся в улыбке, бросил на пол т яж е ­ лый чемодан и рюкзак, присел, вытянув руки к Дашеньке. Она повисла яа шее, прижалась к нему, легонькая, бьющаяся, как его сердце. Вьюков поднялся с Дашенькой на руках, поцеловал жену в улыбаю ­ щиеся губы. А потом он открыл чемодан и из него на всю квартиру дохнуло яблоками. Так всегда пахнут чемоданы с юга. Он выкладывал подарки и наслаждался шумом, беготней, смехом жены и дочки. — Ой, да что это я! — воскликнула Люся .— У нас и покормить п а л ­ ку нечем. Она схватила «авоську» и побежала в магазин. Эту двухкомнатную квартиру Вьюков получил недавно, и она р адо ­ вала его. Пятиэтажный, крупнопанельный дом был гулкий, точно огромная гитара: вот хлопнула где-то дверь, будто грянул выстрел, внизу кто-то засмеялся, и по всем э т аж ам прокатился лешачий хохот. Театральный администратор Кламов острил: «На первом э т аже чихнут, а на пятом кричат: «Будьте здоровы!» И еще много забавного было в этом доме. Гвозди в стены не лезли. Их вбивали во все деревянное. И поэтому пальто висели на дверях, ш л я ­ па и кофточка — на раме окна, брюки, шарфы, платья болтались на косяках. Мебель Люся завела вполне современную: столы и стулья были, как в летнем кафе, из металлических трубок и красной, синей фанеры.. Но несмотря на все это, Вьюков радовался: наконец-то он зав ел свой угол. Он отдавал ему все силы. Он любил его.