Сибирские огни, 1965, № 002

прикрытия поля боя. Закончив патрулирование, наши самолеты, сниж а ­ ясь, поливают свинцом цепи вражеской пехоты. — Делайте еще один заход! — приказывает Рязанов штурмовикал*. заметив неподавленные огневые точки. Да, немцам нынче приходится несладко. Вечером, возвратясь в штаб, я просиживаю несколько часов над бумагами, в беседах с Мачневым, Абрамовичем, своим заместителем Го реглядом. Надо осмыслить события дня, разрешить назревшие вопросы Когда забываешь о том, что ты находишься в хате поляка, все кажется обыкновенным, но чуть отвлечешься от фронтовых забот, сразу дума ешь, что тебя окружает «заграница», что недалеко отсюда замок графа Тарновского, женский монастырь, что на улочках вывески над частными магазинчиками, парикмахерской, что среди тополей и вязов высоко к не­ бу вознес свой крест старый костел. Возвратясь домой, замечаешь те же приметы другого мира. В моей комнате резная деревянная кровать, крашеные длинные скамейки. На стенах херувимы и бумажные розы. Среди них я прикрепил на стенке силуэты вражеских самолетов, по которым я сам тренируюсь в прицели­ вании, а также и часто навещающие меня летчики моей боевой «вось­ мерки». Наш с Гореглядом хозяин допоздна сидит на завалинке. Когда мы проходим мимо него, он молча провожает нас изучающим взглядом Адъютант уже кое-что разузнал о нем и р асска зал мне. Поляк воевал на фронте, был в плену, отморозил пальцы ног. Ходить ему трудно. Ег< состояние понятное. Бывалый солдат присматривается к нам. Буржу а з ная пропаганда распространяла о нас, советских людях, всякие небыли цы, пугала народ... В селах рядом с Мокшишувом стоят танковая часть, госпиталь. Лет чики тянутся к соседям: там в клубах устраивают танцы, бывает много девушек. Молодые парни, замечаю, к вечеру все преображаются: н а р я д ­ но одеваются, на лицах — праздник. Д а , во всей нашей жизни здесь, в Мокшишуве, вблизи Вислы, чувствуется дыхание приближающегося праздника. Это предчувствие большой радости испытывают все. Дома, в комнате, еще раз перебираю в мыслях события дня. При поднятое, вечернее настроение как-то угасает, когда думаю о тех наших летчиках, которые в этот тихий, лунный вечер л еж а т где-то на госпиталь­ ной койке. Внезапно пришло на память, что один наш самолет вот уже больше недели пребывает в полной неизвестности. Еще когда вылетали с предыдущего аэродрома, одна подбитая «Кобра» села на поле, северо- западнее Львова. Приземляясь, самолет подломил «ногу». Узнав об этом, мы послали туда штурмана эскадрильи Лиховида, техника и ме ханика, чтобы организовали эвакуацию машины. Прошла неделя, но о: команды не поступило никаких сообщений. Вспомнив сейчас об этом, я позвонил Абрамовичу. Он тоже очень обеспокоен неизвестностью, но ничего нового сказать не мог. Только по вторил, что несколько дней назад туда послан усиленный отряд из пят ­ надцати человек. — Надо бы всех возвратить домой к восемнадцатому, — с к а з а л я. — Будем надеяться, что вернутся, — ответил Абрамович. — П р а з д ­ ник настоящий, когда все в сборе. И он, оказывается, думает о празднике. Д а , ведь через недельку — День авиации! Наутро — те же заботы . Я уезжал на передний край, летчики с рас ­ света у своих машин. Сандомирский плацдарм превратился теперь в главное поле битвы на этом участке, а наш аэродром расположей вблн-