Сибирские огни, 1965, № 002

Если мы возьмем рассказы с откро­ венно детективным содержанием, то и там писателя интересует не один процесс обнаружения преступника, хотя процесс этот и дан во многих подробностях, но живые обстоятельства времени, и свое­ образные характеры, и сам смысл тех или иных событий в их исторической конкретности. Так, почти во всех произ­ ведениях он рассказывает о преступле­ ниях, в основании которых лежат пря­ мые классовые столкновения. Или это кулацкое восстание нескольких деревень и сел в 1920 году, или оживление всяче­ ских банд в первые годы коллективиза­ ции, или стремление всяких «бывших» скрыть следы своих преступлений в го­ ды революции и гражданской войны. Эта особенность рассказов Г. Лосьева и потребовала реалистической ясности в изображении характеров и обстоя­ тельств, более глубокого, чем в обыч­ ных детективах, идейного прицела. В повести «Принципиальность» нема­ ло точных наблюдений и неповторимых деталей эпохи. Изображается колыван- ское восстание против Советов. Духов­ ные вожди восставших — деревенские богатеи типа Чупахина да Галаганы. Этот белогвардейский авантюрист счи­ тает, что «люди — стадо» и что он «от природы назначен вести за собой мас­ сы». Давно баламутит Галаган волости, ведет за собой «стадо», а веры в успех дела не имеет, к тому же убежден, что «нравственность, этика, мораль — пре­ восходные понятия, красивые, но они ни черта не стоят, если их не оплачива­ ют». Тут обнажаются истоки характе­ ров я взглядов, воспроизводится конеч­ ный результат развития таких людей в ходе реальных исторических событий. Когда в рассказах идет разговор о банде фельдшера Огонькова или о тай­ не старой колокольни, то это обязатель­ но разговор и о деревне периода коллек­ тивизации, о кулаке, который замаски­ ровался, о «психологических» теориях ликвидации кулачества, о тех, кто не по разуму усердие проявляет в делах коллективизации, но чаще всего о колос­ сальных трудностях в проведении необ­ ходимой перестройки сельского хозяй­ ства в Сибири, о бешеном сопротивле­ нии'Оголтелых врагов Советской власти. В современном стремлении раскрыть ис­ торическую истину рассказы Г. Лосьева вовремя напоминают, как нелегко и подчас кроваво эти истины тогда добы­ вались. Выразительны отдельные сцены в повести «Принципиальность». Но в де­ лом ее нельзя признать удачей. В пове­ сти мало действия и упор сделан на пси­ хологический анализ некоторых характе­ ров. Это законное стремление автора, к сожалению, не нашло убедительного ху­ дожественного решения. Образы чеки­ стов несколько схематичны, их занима­ ет преимущественно один вопрос о прин­ ципиальности. Один это понятие толку­ ет так, другой — иначе, коллегия реша­ ет все сомнения. Галаган рисуется шире и пространней. На каком основании — не понятно, так как он в сущности весь­ ма примитивен. Глупо попав в Чека, он ведет себя как очень недалекий нови­ чок, а не матерый провокатор и контр­ разведчик. По случайным и поверхност­ ным впечатлениям, полученным от за­ ключенных, он пытается — и, конечно, безуспешно — определить линию пове­ дения на допросе. В развитии сюжета возникают пустоты и длинноты. Но са­ мый существенный просчет в постановке вопроса о, чекистской принципиальности, Галаган после первого допроса го­ тов уже выдать всю верхушку восста­ ния, если ему сохранят жизнь. Констан­ тинов, ведущий следствие, думает! «Пусть живет, черт бы его побрал! Зато сколько жизней мы сохраним, покончив с центром одним ударом». Но ему тут же возражают: «Ты свои руки хочешь испачкать торгашеской сделкой! Только вдумайся, осознай...» На коллегии ре­ шают: «Это не просто торговая сделка... Это — взятка». «Если бы Чека работа­ ла только на показаниях мерзавцев, мно­ го бы мы наработали». «Что ж, обойдем­ ся... Расстрелять!» И Константинов осо знал. Так чекисты вдруг забыли о «мно­ гих жизнях», которые можно было спа­ сти, захватив центр восстания, забылк о конечной цели борьбы во имя соблю­ дения сомнительного принципа; не «пач­ кать рук» торгашеской сделкой, не при­ нимать в расчет показания мерзавцев' и т. п., наконец, они забыли «спросить» мнения тех, чьими жизнями они так «принципиально» распорядились, и это- — «что ж, обойдемся» — в устах пред­ седателя сибирского революционного комитета звучит, прямо скажем, не вес ко, совсем неубедительно. Вероятно, здесь нужны были какие-то другие ин­ дивидуальные обстоятельства, чтобы ре­ шить так, как решила этот вопрос кол легия, но тогда будет, надо полагать, другая повесть. Т> А л е к с а н д р о в ФИАИППЫЧ /Знакомыми тропами» — это не сов- -^сем обычная книга'. И дело не только в том, что она в какой-то, очень 1 Е. И в а н о в ( Ф и л и п п ы ч ) . Знако­ мыми тропами. Очерки, фельетоны, заметки ста­ рейшего сибирского журналиста. Новосибирск, Зап.-Сиб. кн. изд. 1964.