Сибирские огни, 1965, № 002

вателя», куда вошло почти все из пер­ вой и новая повесть «Принципиаль­ ность»1. Обе книги сначала воспринима­ ются только как детективные произве­ дения. Иначе, собственно, и не могло <3ыть, поскольку автора тут обязывает сама тема — он взялся говорить о пре­ ступлениях и преступниках, о нелегком поиске истинного виновника, об умении работников розыска распутать самые хитроумные «сплетения обстоятельств». Все это верно, все это так. Но книги Г. Лосьева во многом остались бы за­ урядным чтивом, не будь они одновре­ менно добротным художественным обоб­ щением некоторых событий и характе­ ров определенного времени, а именно — двадцатых годов в Сибири. Уловить своеобразную атмосферу жиз­ ни тех лет, верно воспроизвести детали быта сибирской деревни сразу после ре­ волюции и гражданской войны, ухватить суть характеров некоторой части ее оби­ тателей — это уже само по себе пред­ ставляет художественный интерес, я уже не говорю об историко-познавательном значении рассказов, если учесть, что по­ вествование ведется от имени очевидца и участника событий. Кроме того, автор смотрит на все глазами «законника», следователя новой советской формации, обязанного блюсти не только букву за­ кона, но и его дух. Совершаемые пре­ ступления для него — не просто соот­ ветствующие параграфы уголовного ко­ декса, а человеческая трагедия, челове­ ческая судьба, жизненная проблема, и он должен проникнуть в ее существо — социально-психологическое, политиче­ ское и, если хотите, философское. Гума­ нистический характер деятельности сле­ дователя в условиях Советской власти неоднократно подчеркнут на страницах книги Г. Лосьева. Некоторые рассказы, как «Народный следователь» и «Онисим Петрович», не содержат в себе «детективного» собы­ тия. Здесь речь идет о назначении и ро­ ли народного следователя в жизни наше­ го общества. Причем оба рассказа удач­ но дополняют друг друга. Народный следователь в райцентрах двадцатых годов был фигурой независи­ мой и осуществлял некоторые прокурор­ ские функции. Однако неизменно он ис­ пытывал на себе известного рода «дав­ ление» то местных властей, как секре­ тарь райкома Туляков, то обыкновенно­ го деревенского деда Онисима Петрови­ ча. Туляков настойчиво рекомендовал следователю «навести следствие» на тех, кто «водосвятие устроил», и требует ка­ тегорично: «Арестуй попов и доставь сюда». Сельсоветчики секретаря своего сняли, а он — красный партизан. Разбе­ рись. «Тут, брат, дело политическое». А 1 Г е о р г и й Л о с ь е в. Р асск азы народ­ ного следователя. Новосибирск, Зап.-Сиб. кн. изд. 1964. если «попову дочку изнасильничали», то это — «ерунда», потому что поп — классовый враг. Такое понимание обя­ занностей следователя на селе трога­ тельно-наивно и опасно. Туликова посла ли учиться. А вот Онисим Петрович преподал мо­ лодому следователю урок классового подхода к своим обязанностям, урок ис­ тинной принципиальности и высокой от­ ветственности за каждый свой шаг, за каждое слово. Следователь приехал в незнакомую деревню. Упрямый мерин притащил его прямо к дому своего бывшего хозяина, у которого РИК национализировал этого коня. Следователя хорошо приняли, уго­ стили; люди собрались — весело побала­ гурили. Но вдруг объявился дед Онисим Петрович и потребовал: «Ну, айда со мной!», а потом отчитал мальчишку. «Тебя народ возвысил. Н а р о д ! Так ты это чувствуй... В сельсовет не заявился, а свернул бог знает куда. А ведомо тебе, что в той избе царский по­ лицейский урядник и колчаковский при­ хвостень проживает? Микешин фами­ лия. Простила его советская власть. По­ сидел, посидел, да и цел остался. Толь­ ко что лишенец... И мерин рыжий евон- ный бывший... Вот и выходит, что ты не на советскую власть, а на мерина поли­ цейского, как бы сказать, оперся. Он в завез тебя куды не след народному-то! Эх, бить бы тебя, да сам большой вы­ рос!» Молодой следователь «не смел под­ нять глаза» на старика, а раздраже ние и спесь как рукой сняло. Дед же не унимался: «Народа, конечно, чураться не дол­ жен... А вот никдоты по твоей должно­ сти не положено. Сегодня ты ему похаб­ ный никдот, а завтра он тебя матом об­ ложит. Понял? Или возьмем портфель, опять же. Нешто это можно, чтобы порт­ фель — и под стол бросать? Ведь в нем, в портфеле-то, может, жизнь человече­ ская! А ты — под стол! Понял?» И не только понял начинающий сле­ дователь, а на всю жизнь запомнил этот урок. Поучителен смысл этих сцен, а за­ поминаются они еще и потому, что здесь точно схвачены характеры людей си­ бирской деревни тех лет, людей коло­ ритных, своеобычных, истых детей свое­ го времени. Малограмотен Туляков, мно­ гого не понимает, но он предельно чист и искренен в своих взаимоотношениях с людьми. То он смотрит на следователя с нескрываемым презрением, то называ­ ет его «дорогой товарищ», добродушно хлопает по плечу, признает свою ошиб­ ку и сразу же высказывает дельную практическую мысль. А приглядитесь к Онисиму Петровичу, как он умен, какая запутанная у него судьба, как оригина­ лен и последователен он в выражении своих мыслей и как противоречив в по­ ступках.