Сибирские огни, 1965, № 002

Встретился я и с другими «невыду­ манными» людьми —• целой семьей ком­ байнеров Рыбцевых на картине иркут­ ского живописца Ивана Несынова. Я записал в блокноте сведения об этой ра­ боте, но прошло немного времени, и я не могу вспомнить лиц этих знатных людей. Я не помню, как закомпанована эта картина, какие краски взял на воо­ ружение художник. Думаю, были какие- то иные, более выразительные решения этой темы, но художник просто не до­ шел до самого верного из них. Я не знаю, как долго вынашивал свое произведение Аркадий Гутерзон, видел ли он бессонными ночами образ провод­ ника геологической экспедиции, но я хо­ рошо запомнил его картину —- мужест­ венного человека на фоне заснеженных гор, словно монумент, отлитый из сереб­ ра и изморози. Здесь все оправдано— и казалось бы грубая живопись, и тяже­ лые складки одежды, и остановленное движение, таящее запас упругой энер­ гии . -4 Совсем в ином ключе написана карти­ на новосибирского живописца Василия Хлынова — «После работы». В его ге­ рое я узнаю тракториста, быть может, не совсем удачливого на работе, но очень 'хорошего честного парня. Дело не в том, как написаны его усталые руки и при­ льнувшая к его коленям маленькая де­ вочка, а в том, что художник увидел ка- кую-то новую интонацию движения души человека, и эта находка радует. Картина В. Хлынова, как ни странно, глубже сво­ его сюжета. Я забыл, как в ней написа­ ны скамья и домотканые коврики, но я не забуду взгляда его героя, его дум — озабоченных и сложных. Расставаясь с этой картиной, я думал: какие же без­ граничные возможности у этого старого жанра—бытовой картины. На этой выставке много по-хорошему разных работ. Видел я и такое: как дела­ ют солнце! Барнаульская семья худож­ ников Ильза и Леопольд Цесюлевичи написали картину о художниках-строите- лях, создающих фасад нового дома из бетона и цветного стекла. Не просто фа­ сад, а витраж. Картину о солнце! И я ра­ дуюсь за авторов этой картины—худож­ ников молодых, мне дорог труд их геро­ ев, и я не хочу замечать монохронной, почти коричневой живописи, ведь собы­ тие, увиденное ими в жизни, замечатель­ но: люди создают солнце! Одно сомнение мне все же хочется высказать: оправдан ли сам художест­ венный язык, близкий и к монументаль­ ной живописи, в этой картине—в основе своей психологической? Мне, зрителю, хочется видеть лица людей, монтирую­ щих солнце, я хочу пережить вместе с ними счастье их труда, но этого как-то не получилось. Не взяли меня с собой на ночную сме­ ну и герои картины Иннокентия Кузне­ цова. Они едут на автобусе по ночному городу — молодые и красивые, но я не- услышал, о чем они говорят, не смог за­ глянуть в их сердца. Мой друг худож­ ник не помог мне в этом... Он был занят формальной стороной дела и картину на­ писал гармоничную в цвете, выразитель­ но нарисованную, но всего этого оказа­ лось мало... Я согласен с тем, что нет в искусстве мелких сюжетов, что все достойно вни­ мания художника, но встретил я на вы­ ставке и такие произведения, которые поколебали веру в эту прописную исти­ ну. Я имею в виду графические листы из цикла «Моя деревня» кемеровского’ художника Вадима Преснякова — «Го­ ре» и «Мясной ряд». На первом листе— и белый стол, и черный гробик на нем, и очень условные женские фигуры с ка­ менными жестами и такими же чувства­ ми... Конечно, не всегда же рисовать ра­ дость, жизни свойственно и горе. Но для искусства обязателен отбор явлений, обя­ зательны чувство художественного такта и чувство меры. На втором листе — голова коровы с открытым застывшим глазом, и ребра, и мордастый парень, положивший пудо­ вую руку на пудовую гирю, и старушка готовая взять деньги и спрятать их во- внутренний карман ватника... Все это как будто верно: так в жизни бывает. Но в искусстве это отдает натурализмом, хо­ тя лист решен не в натуралистической манере. Бывает, оказывается, натура­ лизм в самом видении художника. Есть в серии «Моя деревня» и другие листы: «Лесорубы», «Семья пастуха», «Поющая девушка», «Юность», «Слово к новобрачным». Можно сказать, что у этого художни­ ка есть своя эстетическая программа и свое отношение к жизни. Но какова эта программа и что это за отношение? Допускаю, что художник имеет право на любой эксперимент, но все же зачем ему брать напрокат творческие санки Франса Мазерееля? Есть у В. Преснякова по-настоящему талантливые работы — это иллюстрации и оформление книги Виталия Рыхлова «Серебряный рудник». К сожалению, некоторые художники пытаются прослыть новаторами во что бы то ни стало, забывая или не зная шутки, что «новое» в искусстве — это основательно забытое «старое». И появ­ ляются невольные или вольные цитаты, из Ван-Гога, Матисса или Маркэ, ничего^ общего не имеющие с Сибирью, тем бо­ лее — социалистической. Проблемы новой формы в искусстве волновали художников всех времен, но ни разу нигде не была создана новая форма без нового содержания. Осмыс­ лить явления нашего времени, увидеть в большом и в малом новое содержание — задача нелегкая, но в самом этом творческом процессе осмысливания (а. художники мыслят пластически) появят