Сибирские огни, 1965, № 002

других, куда более достоверных источников знал писатель, «кто есть кто» в этом мире, по другим-, куда более существенным признакам судил о ценности чело­ века... % 10 Просто удивительно, с какой безошибочностью угадывают кубинцы — даже издали! — советских людей. Идешь по улице — и слышишь за спиной: «Това­ рищ!» Догнал мальчишка на самокате, чуть замедлил, поравнявшись, ход: «Това­ рищ! Как дела? Хорошо? До свиданья!» — и, исчерпав таким образом весь запас русских слов, умчался дальше. «Товарищ!» — остановили меня однажды на улице, и через минуту я был уже гостем большой негритянской семьи на террасе одного из домов улицы «Д». Четырнадцатилетняя Изабелла с подружками разглядывала фотографии Новоси­ бирска, добрая толстая мама варила неизменный кофе, а молодой негр — двою­ родный брат Изабеллы — на довольно сносном русском языке вспоминал, как в советском городе Поти он учился на водолаза. А потом пришел Эдди — высокий темнокожий парень, в солдатских ботин­ ках и с безупречным английским произношением. — Мои родители с Ямайки, — пояснил он. — Отсюда — и мой английский язык, и английское имя: Эдди Ричардс. Но я — кубинец! Эдди служит в армии. Он оказался на редкость начитанным. Даже о Сибири он знал гораздо более того, что там «очень холодно». Ему было известно и о си­ бирской нефти, открытой недавно, и о гидростанциях на наших реках, и о новых городах, построенных руками молодежи. А вообще о России он- знает и того больше. Особенно по душе ему русская музыка — Чайковский, Глинка, Римский-Корсаков... — Вы любите музыку, Эдди? — Да, я занимаюсь музыкой. Я пробую даже сам складывать песни, высту­ пал с ними по радио и телевидению. Завтра будет гитара — приходите, по­ слушаете!.. Намерение послушать песни Эдди чуть было не сорвалось. При первых зву­ ках шестиструнной гитары на тротуар высыпала целая толпа, Эдди и его прияте­ лю — владельцу инструмента — наперебой «заказывали» всевозможные популяр­ ные мелодии, подпевали, приплясывали. Между прочим, одна из наиболее распро­ страненных на Кубе танцевальных мелодий — русско-цыганские «Очи черные», неведомо как залетевшие сюда и исполняемые в каком-то невообразимо быстром темпе. — А вы как танцуете «Очи черные»? Покажите! — приступали к нам. Мелодия сменялась мелодией, и скромному Эдди никак не удавалось порадо­ вать нас своими песнями. — Ничего не поделаешь: Куба! — разводил он руками, оглядываясь вокруг. А когда, наконец, он, решившись, запел одну из своих новых песен, мы еще раз убедились в том, насколько музыкален кубинский народ. Уже со второго куп­ лета все присутствовавшие стали подтягивать совсем дотоле незнакомой мелодии, а с третьего — вели ее уверенно и сильно, даже варьируя на разные голоса. Эдди сам складывает слова своих песен — иногда по-английски, иногда по- испански, сам подбирает к ним мелодию. Мелодии не всегда самостоятельны — но, безусловно, приятны, напевны, тем более, что голос у автора-исполнителя на редкость красивый и звучный. Эдди часто импровизирует. Вот, сбегав за чем-то в дом, обращается .ж нему белокурая Вивиам: — Здесь, на фотографии, моя подружка Регина из немецкого города Лейп­ цига. Мы переписываемся уже целый год. Спой, пожалуйста, о нашей дружбе, Эдди! И, глядя на фотографию, Эдди поет о дружбе, для которой океаны — не пре- ] 0 . «С ибирские огни» № 2.