Сибирские огни, 1965, № 002

ГшнейоК) 'языка, даже — за руку поздороваться с кем-нибудь из обслужиьМЮЩего •персонала! Может быть, мы действительно выглядели в чем-то несолидно. Например, — 'не умели так картинно, задрав колено почти до подбородка, располагаться в крес­ лах холла, как делали пожилые американцы с четвертого этажа. Но когда на тре­ тий день те же, к примеру, лифтеры в зеленых ливреях с потертыми обшлагами, прежде стоявшие навытяжку с потупленными глазами, стали все смелее улыбать­ с я нам, подсказывать испанские слова и сами заучивать нумерацию этажей по- русски, — это было чем-то вроде маленькой победы. Это — Мексика. Может быть, семь лет назад на Кубе могло быть нечто по­ добное. Могло быть, а сейчас и представить себе невозможно. У кубинской рево­ люции есть свои трудности, но с чем покончено безвозвратно, так это с человече ской приниженностью. В том числе — и в сфере обслуживания, причем — без малейшего ущерба для дела. Лифтер в кубинской гостинице достойно вежлив и предупредителен, он прекрасно выполняет свои обязанности, сидя на вертящейся табуретке с прихваченной, на случай свободной минутки, книжкой. Он весело улыбнется вам на прощание — мол, вы «товарищ», и я — «компаньеро», а сверх того, может быть, еще и член комитета защиты революции! И только величественные «королевские» пальмы с гладкими и серыми, слов но из бетона, стволами покачивают своими перистыми кронами так же, как преж­ де, да катит свои валы на пологий берег Варадеро Атлантический океан. И уже не цветные картинки устаревшей рекламной книжки — сама Куба не ред глазами, такая, какой мне довелось ее увидеть. 2 На остров, как известно, можно только прилететь или приплыть. И потому почти для всех приезжих Куба начинается с Гаваны — главных морских и воз душных ворот республики. И с первых часов начинаются неожиданности — хотя, казалось бы, столько уже написано за последние годы о Кубе! Вызовите на минуту в памяти фотографию — панораму Гаваны, время от времени публикуемую в наших газетах: белая толпа небоскребов спускается, словно бы по невидимым ступенькам, к набережной. Один, высокий и узкий, как башня, вырвался чуть вперед и замер, улыбаясь морю всеми своими балконами, другой, похожий на полураскрытую книгу, чуть поотстал, а дальше — рассыпан ный строй таких же великанов. Я много раз глядел на этот снимок — и всегда рисовал в своем воображении, /лакая бурная и шумная жизнь кипит, наверное, у подножий этих многоэтажных ;громад: звенят трамваи, гудят машины, разносится музыка, не смолкает говор .■^многотысячной толпы... Так вот, первая неожиданность: Гавана — город очень тихий — настолько, чаднечно, насколько это возможно для миллионного города. В Гаване нет трамва •ев, нет троллейбусов — есть только автобусы. Их много, они снуют по городу из •конца в конец, но делают это как-то не очень шумно, я бы сказал — деликатно, на цыпочках. Гавана делится на две части — старую, «колониальную», и новую. В «ста­ рой» части — прямые и узкие, построенные так, чтобы меньше попадало солнца, улицы. Там — порт. Там — серые бастионы старинных испанских крепостей: Мо­ ро, Ла-Пунта, Кабанья. Там — кафедральный собор, называемый «собором Ко­ лумба»: известно, что первооткрыватель Нового Света открыл, в первую очередь, Кубу. «В этом смысле, — шутят в Гаване, — социалистическая революция в за­ падном полушарии начала свой путь по следам Колумба». Там, в старой Гава­ не, — купол Капитолия, торговый центр. Новая Гавана — районы Ведадо, Мирамар и другие — это два-три десятка небоскребов, по большей части — гостиниц, и между ними — дома в один-два.