Сибирские огни, 1965, № 002

Д. Золотов ПОЩ АД И Т Е А РХИМ ЕДО В ! Недавно на литературном фронте произошло важное событие — родился новый жанр. К сожалению, этот факт не привлек достаточного внимания критики. Жанр называется — «раздерганные заметки». До сих пор в табеле о жанрах такового не числилось. Новый жанр представлен пока в мировой литературе всего лишь одной кни­ гой. С ней нас познакомил один из сибирских ученых в Академгородке. — «Заметки» —• это понятно каждому, — сказал он. — Заметка — жанр популярный, понятный, простой. А что произойдет, если обычную заметку «раздергать»? На всякий случай обратимся к Далю. «Раздергать,— определяет он,— это значит: растеребить, расщипать, раска­ чать, ослабить и отделить, дергая». Теперь несколько яснее метод превращения обычных заметок в новый жанр. Начнем теребить, щипать, раскачивать и ослаблять... Вот, скажем, обычная заметка: «Я решил поехать в Академгородок...» Теперь попробуем ее «раздергать»: «...вопрос о смысле жизни решается однозначно и легко. Но если выйти на •сырое крыльцо... все снова становится в тысячу раз сложнее... — А я распределился под Новосибирск, — говорит Саша, — в новый науч ный центр... Вот оно! Мы все разом перестаем жевать. Новосибирск — это очень далеко... Представляем, как в заснеженной тайге вспыхивают одинокие, пока беспомощные .огоньки... — Тайга — не лучшая из известных мне лабораторий, — хмурится Виктор. — Природа всегда прочищает мозги, :— неуверенно говорит Жора». С этой хрупкой надеждой герой/ а следом и автор, отбывают «в тайгу, под Новосибирск». Впрочем, пардон! Герой уезжает, а автор пока задерживается. Все-таки «это очень далеко», да и тайга, с ее медведями и волками, внушает серьезные опасе ния. К тому же надо получить письмо от героя. И он пишет: «Химики ведут реакции в графине — видел своими глазами. Кто-то что-то открыл»... Теперь — в путь! Рекламная строчка из проспекта Аэрофлота — «Пять часов на ТУ-104 до Новосибирска», — и писатель уже в гуще научной жизни! «Вникнув, настолько позволяли мои познания, в сущность происходящего», он слышит «...смех и обрывки фраз, которые поначалу бились о мой мозг, как ночные бабочки о стекло». Автор обычных заметок на этом бы скромно умолк. Но при «раздергива­ нии», включающем в себя также и «надергивание» всякого рода сведений из ка­ лендаря и энциклопедических цитат, появляется возможность вмешаться в любой научный разговор! В этом разговоре можно упомянуть Гете, Блока, Пушкина, ка­ питана Кассия Кольхауна, Норберта Винера, Гималаи, Эверест, Паскуаля Иорда на и, разумеется, Архимеда. С последним нечего стесняться. Это старый школьный знакомый, о нем ■можно говорить запросто. «Бедняга Архимед никогда не сказал бы опрометчивого: «Дайте мне точку опоры...», — если бы знал...» Попробуйте после этого не поверить, что автор — эрудит, и «с самим Архи­ медом на дружеской ноге»! Да что там с Архимедом! И с Галилеем тоже! «...Старый Галилей... радостно завопил: «Она вертится!»... Коль скоро автор столь фамильярно обращается с классиками, то ему можно ■не стесняться в отношениях с современниками — рядовыми учеными и особенно научной молодежью. Наш собеседник перелистнул книжку в пестрой обложке и продолжил: — Вот характеристики моих товарищей. Большеглазый, близорукий, самоуверенный и неуравновешенный... Оя «на­ домник»...