Сибирские огни, 1965, № 002

грибочки, тут им и овес — сласть, а не жизнь! Этот кусок поля, поближе и кустам, наши доярочки по зак р ай ку обкосили, в суслонах уже овес —» сюда кабаны повадились, здесь они, свинячьи рыла, и похозяйничали: где овес еще стоял нескошен — повалили, суслоны разметали , вон там стравили, а там копытами стоптали — будто тяж ел а я артиллерия на ученьях побывала! Евдоким меня под бок кулаком: — Гляди, Федя, кедр-то наш — стоит! Ага, стоит! — невысокий, старый, раскидистый, ветви с самого низу, будто срослись, — как он тут, одинокий и уцелелый, — д аж е старики не помнят. Пахари вокруг него испокон веку полдничать пристраивались, а нам, парням, забава: разгонимся и на спор — кто вперед подскочит, уцепится и покачается на толстой пружинистой ветке... Вот и сейчас мы с Евдокимом, не сговариваясь, — вперегонки по овсяному жнивью к старому кедру. И Нилка, ничего не понимая, — аа нами! Покачались мы всласть, Евдоким кругом кедра обошел, поогля- делся: — Вот здесь сидьбу и притаим. Огляд подходящий — все поле ви- дать... Д ав ай , Федя, с Нилой веток подрежьте да поднатаскайте. А я за* городку налажу... И мы в четыре руки быстро приложили густой заслон из веток сле­ ва и справа от кедра, поделали глазки. — Теперь, ребята, ложись, может, и соснем маленько, потом уж ае зевай! Мы легли за зеленой оградой — все рядышком —■ на при­ гретой дневным солнцем овсяной соломе — Нила посреднике, мы с бочков. Н ад Кабарожь ей сопкой тихо встал чуть обрубленный месяц и на­ ливался светом. Небо в закатной стороне затягивало темью — где пе­ пельной, где синеватой, где с окалиной, потянуло с хребта колким мо­ розным ветерком... Эге, надо поплотней запахнуть стеганку!.. А Нила то лежит, то привстанет, разведет руками ветви: «Не идут ли кабаны», — то сядет, положит на колени ружье и д а в ай трогать ствол, прицел, приклад... Улеглась все же... Евдоким л ежа л , вглядываясь в опушку леса. И заговорил, не пово­ рачивая головы: — Слышь, Федюнька... Как они выйдут всей компанией — посуе­ тятся, поосторожничают, а потом на овес накинутся — главное что: не шевелись, не дыши... только они зач авкают да хвостиками закрутят, тог­ да выходи и — к ним... Сзади заходи, ежели сбоку — сразу приметят... Как углянешь — перестали хряпать и хвостами чендалить — замри, ни с места, если воздух в легкие набрал — удержи, не дыхни, если не н а ­ брал — потерпи... Зверь пристальный, сторожкий... — Знаю, не первый раз! — ответил я. — А ты слушай. Стреляй не зряшно, а пониже уха или под лопат­ ку. По брюху стрелять — дело пустое, эго место не убойное, только зве­ ря раздразнишь, а распалишь его — всем худо будет. Он еще раз глянул в щелку и уже помягче сказал : •— А тебе, Нила, наказ: здесь сидеть, и никуда и не думай совать­ ся. Ты-то кабана , небось, только во щах видела. Она не ответила. Евдоким усмехнулся. — Заснула . Притомилась. Надо было и ее домой с дедом. И он, неслышно повернувшись с боку на живот, стал глядеть в ще­ лочку нашей загородки.