Сибирские огни, 1965, № 001

Над Тегераном, когда самолет совершал перед посадкой круг, мы прильнули к окнам — это был первый увиденный нами воочию чужой, восточный город. Самолеты «Аэрокобры» стояли вдоль полосы плотными рядами, го­ товые для перегона. Мы, выгрузившись, стояли с парашютами, ожидали распоряжения, кому в какой самолет садиться. Но нашим временем здесь дорожили не очень: почему-то не подобрали лидера, который дол­ жен был провести нас на обратном маршруте через горы. День был на исходе. Нам предложили поехать переночевать в одной из тегеранских гостиниц. Впервые очутились мы лицом к лицу с чужим для нас миром. Рядом с роскошными дворцами увидели нищету узких, грязных улочек. Было любопытно и странно встречать женщин с паранджой. Знакомство с Те­ гераном, откровенные дружеские разговоры с американскими летчиками за ужином искупили потерянные полсуток. Но впечатление дня испор­ тило неожиданное зрелище: на наших глазах английский офицер нада ­ вал пощечин солдату-негру. Утром мы были на аэродроме. Когда гурьбой направлялись к само­ летам, Вадим Фадеев вдруг остановился и, окинув взором даль, проде­ кламировал грохочущим голосом: Мне пора обратно ехать в Русь. Персия! Тебя ли покидаю? Навсегда ль с тобою расстаюсь? Из любви к родимому мне краю Мне пора обратно ехать в Русь. Знаменитые есенинские строки были как нельзя больше к месту. Через два дня наш полк снова повторил этот маршрут. И снова на •аэродроме не оказалось готового лидера. Летчикам опять предложили ночевку в Тегеране, подали автобус для поездки. Ребята заняли места у окон. В автобус не вошли только я и мой ведомый. У меня была своя причина проситься немедленно домой. Выпрыгнув из «Ли-2» на землю без стремянки, я как-то неудачно встал на правую ногу, поврежденную еще до войны, в дни увлечения планеризмом, потом при вынужденной посадке в Молдавии. Теперь я чувствовал, как нога ежеминутно распухала, как все теснее и жарче становилось в правом сапоге. «А что если завтра мне совсем не позволят сесть в самолет, да еще оставят здесь, в чужой стране на лечение?» Я пошел искать представи­ телей нашей стороны. С большими усилиями добился разрешения на са ­ мостоятельный перелет через иранский горный хребет Эльбурс. Надолго запомнились мне глубокие черные тени ущелий, мощные облака, вздыбленные вертикальными потоками воздуха, а в разрывах между ними — сверкающие под солнцем вершины перевала. Потом вда ­ ли возник наш белоглавый Эльбрус, а еще дальше, в голубоватой дымке, чуть обозначился Казбек. Внезапно вспомнились знакомые с детства дивные, пленительные слова — они будто звучали в гуле моторов: И над вершинами Кавказа Изгнанник р ая пролетал. Под ним Казбек, как грань алмаза. Снегами вечными сиял... Как гениально сказано! И как точно! Ведь это прямо изумительно: будто Лермонтов сам поднимался над Кавказом на таких вот крыльях. И отсюда, сверху увидел вершины гор.