Сибирские огни, 1965, № 001

Виктор Баянов Н а у к а Крутой подъем. Состав теряет скорость. Кусты в мохнатом, медленном дыму. А машинист вести тяжелый поезд Помощнику доверил своему. Я только уголь мог бросать враструску. Рабочий стаж мой был предельно мал. И смысла неожиданной нагрузки, Признаться, я тогда не понимал. Мой старший друг и сам был в полной силе. И вот я сел за «правое крыло» — За рычаги, которые хранили Больших, спокойных рук его тепло. Ш ел поезд тяжело и напряженно — Подъем был непомерно затяжной, А машинист, в приборах отраженный, Стоял все время за моей спиной. Курил, как будто в полном отрешенье, И радовался, может, оттого, Что все мои, пусть робкие, движенья Подсмотрены не где-то — у него, ч Он тоже ждал, когда по всем приметам, Увиденным за снегом и дождем, Последним, круто вздыбленным пикетом, Мне покоряясь, кончится подъем... Теперь, через любую непогоду Какие бы мне грузы ни возить, Я знаю, где прибавить надо ходу И на каком уклоне тормозить. И в сотый раз крутой подъем встречая, Поездку помня первую свою, Я рычаги помощнику вручаю И за спиною у него стою. * * * Мы знаем очень много. Это верно. Мы мудрость накопили за века. Но отчего к воде склонилась верба И отчего рябина так горька? Кто мне расскажет?