Сибирские огни, 1965, № 001

надменным и настороженным гусаком во главе. Смутно, издали, донес­ лись голоса от реки и смолкли. Переборов себя, я снова взялась за карточки. Артем Краснояров, Нюра Москалева... О, теперь эти карточки были для меня не просто формулярами — с именем и возрастом... Как же ска ­ зал про них Евдоким: «Живет вдовой не бывши замужем... Все в его ру­ ки с доверием...». Я не знаю, каким образом и когда я почувствовала, что я не одна. То есть, что мы с Галей не одни. Я подняла голову. В двух шагах от барьера стояла девушка. Вся она была ужасно «городская». Белая капроновая блузка, пестрая колоколом юбка, белые нитяные перчатки, туфельки на шпильках. И еще: высоченная прическа, суживающаяся кверху, точно опрокинутая урна,— волосы так туго и свирепо утянуты, что кожа у глаз, на висках, ушла кверху и глаза косова­ то удлинились. А лицо — свежее, пухлое, здоровое, деревенское лицо, з а ­ диристый нос, круглый, яблочком, подбородок, и губы, проглядывающие милой теплой припухлостью сквозь дурацкую малиновую мазню! Она осматривала меня тщательно, придирчиво, жадно — прямо до неприличия. Я протянула — довольно резко — руку за книгой, которую она дер ­ ж ал а в левой руке. Моя рука встретила белую мягкую перчатку, и я почувствовала спокойное и деликатное прикосновение нитяных пальцев. — Познакомимся!—и с чуть заметным вызовом она отчетливо произ­ н е сла :— Екатерина Григорьевна Кузеванова. Кузеванова. Опять Кузеванова. Еще Кузеванова. Катя Кузеванова... Увидела я вдруг гостиницу, дощатую переборку. И услышала голоса двух человек —■один резкий, другой глуховатый. ...Так вот о ком они тогда поминали! С неприязнью и любопытством посмотрела я на башенную причес­ ку. О чем будет меня спрашивать молодая Кузеванова? Уж, наверное, не про лекарства и не про колхозные законы! — Меня зовут Нилой,— как можно приветливей сказала я.— Вы бу­ дете менять книгу? , Она положила на барьер толстый, обернутый бумагой, том, и я, до­ ставая карточку, мстительно подумала: сейчас заговорит о кальвадосе и о настоящих мужчинах, бьющих швейцаров по зубам и достойно поги­ бающих в опрокинутых автомобилях. Или о седых дядьках, которых лю­ бят блажные девицы. Что еще могут извлечь такие фуфырушки из Ремарка или Хемин­ гуэя? Я раскрыла книжку. Английский язык для вузов! Но как же не идет эта пирамидальнобашеннаябогзнаеткакая му­ ченически дурацкая прическа ни к учебнику английского, ни к этому про­ стому, здоровому, яблочно-земному лицу! Я отложила учебник в сторону и спросила, какую книгу возьмет она сейчас. Мне трудно было с нею разговаривать и хотелось послушать ее. Любопытство тянуло меня к ней. Обо всем, кажется, говорил со мною Евдоким, о ней — ни разу! — Мне особенно-то некогда читать,— ответила она и не очень ве­ село добавила: — Я в институт готовлюсь. И тут снова появилась над барьером, по соседству со мною, желтая соломенная шляпа. о — А ты, Катя, куда в следующем году? В медицинский, текстиль­ ный или опять в плановый?