Сибирские огни, 1965, № 001

Он потянул себя за горло, весь сморщился, торопливо ухватил с та ­ кан с бражкой и жадно выпил. — Как было три процента, так и есть, слышишь? Три процента жир ­ ности. Авторитетно определили. Вот такие у нас с тобой коровы. Хо! Три процента, так их в корень! Дядя Артем, запахивая толстую куртку, стал сбоку от отца, погля­ дывая на него маленькими голубыми глазами. Тетя Нюра не шелохнулась. — Артем Федосеевич, — сказала она, — будто бы я еще с ума не сошла! Кланя, ты что молчишь? Или ты тоже, как они вот все — что ко­ ровы наши никудышные?! Ну, вспомни, вспомни, — как доживут они до свежей травы, так едва с пастбища вымя тащат. Доишь, доишь, аж паль­ цы заломит, руки отерпнут... Весь бы год так... — Так то другое, — сказал, вздохнув, дядя Артем. — Удой от кор­ мов. А жирность от породы. Сама ведь знаешь. — Нет, не может так быть. Не три процента, поболе. Не слепые мы.— Слезы текли у нее по щекам, и она вытирала их тяжелым витком волос. — Пошла я. Я тебя, Клаша, у переправы. Ты уж извини, Евдоким. И пошла к двери — прямая, красивая, с заплаканным лицом. Все уж почти разошлись. Маманя прибирала со стола. — А что^ батя,— сказал Евдоким,— не допустили там какой ошиб­ ки, на заводе? Всяко бывает! — Ну вот, Евдоким, — вдруг рассердился папаня, — и ты встрева­ ешь, не успел приехать... Ты бы уж молчал! — Он вдруг тяжело опустил голову на руки и захрапел. Снова лицо у Евдокима точно стянулось изнутри, снова стало изму­ ченным. Он привстал, но глядел не на отца, а через его голову, в окно. Чего это он там увидел? Катьку Кузеванову в окошке увидел — вот кого! Шла она по той стороне, берегом Чикоя, — не торопясь шла—в луч­ ший свой наряд вырядилась — юбка колоколом, прическа башенкой, чулки черные, перчатки нитяные, зонт пестрый под мышкой, — идет — головы не повернет, будто по линеечке шагает. Ведь нарочно, паразитка, мимо нашего дома... Нет у нее дела на нашей стороне!.. Прошла! А Евдоким, пока я собиралась да прощалась, все смотрел в окно, на пустынную улицу... Нила: и никто не взял книгу! ...И снова иду я единственной улицей села в сторону клуба. Улица длинная, в один порядок — где узкая, где широкая, где прямая, где из­ вилистая, где ровненькая, а где горбатая. Это все от реки, от Чикоя — то подступает к Мурашам, то отходит, то прижмет дома к горе, то даст им немного разгуляться. В^али, за Чикоем, дымчато-лиловые отроги Малханского хребта, поближе — покатая гладь лугов, еще ближе — черные точки построек, разлапистые кустарники, и совсем рядом — струистое стекло реки... ...И снова я подхожу к низкому, одноэтажному домику, крытому по­ серевшим на солнце драньем. И, как в первый день, на крыльце одиноко сидит девчушка в чистеньком ситцевом платье, охваченном красным пластмассовым пояском, в сандалиях и белых носочках с зеленым канти­ ком и в соломенной шляпе с такими огромными полями, что круглое ее лицо тонет в ней.