Сибирские огни, 1965, № 001

— Здорово-то, Евдоким, здорово... Кто ж только напутал? Отец ска ­ зал, девушка тут, библиотекарша... Не ты ж е это! — Нет, не он. Это я. Она уже стояла с той стороны кабины. Поверх синего платья на ней была синяя жакетка, а голова повязана голубым, в белую горошину, платком. Я глядел на нее сквозь одно стекло кабины, она на меня сквозь, другое. — Ох, какая вы вся... небесно-васильковая,— сказал Федька, кото­ рый ничуть не изменился.— Спасу нет! Зала зьте в кабину... Евдоким, возьми-ка у девушки чемодан, тебе с ним в кузове сподручней. — А я сама люблю в кузове,— сказала она, забрасывая через борт чемодан,— а вы в кабину где-нибудь по дороге бабушку подса­ дите! Секунда, и я был уже в машине. — Извините. Бригадир, то есть значит мой родитель, именно вас,— не знаю как звать,— именно вас велел доставить в полном порядке, а не чью-то бабушку! — Ну и доставите. А зовут меня Нила. Нила Быстрова. — ^Нила? — Федя надул щеки и пошлепал губами.— Как ж е это по паспорту? — Неонила. — Не-о-ни-ла! У нас, пожалуй, по всему Чикою, если все фары у машин включить, такое имя не сыщешь! Всё Кати, Лизы, Клавы, Светла ­ ны... Придумают же! «У бурмистра Власа бабушка Ненила»... — «Починить избенку лесу попросила». О, да вы грамотей. Бабушку мою так звали — Ненилой. У нас весь городок до сих пор ее добром по­ минает. Можете трогать. И она — раз-два — скок на колесо и — в кузов. Даже руку не успел протянуть. Тут запоздало выскочил из прихожей Сенотрусов и забегал по кры­ лечку. — Как же вы так! Доня, дрыхала, ставь самовар! Как же так! — Некогда! — крйкнул Федька.— В другой раз! Машина зафурчала, затряслась и вынеслась через раскрытые воро­ та к Чикою. Клава Макарычева: про себя, про брата и отца и чуть про Катю ... Нет, правда, я с утра, нет даже с ночи чуяла: что-то сегодня непре­ менно случится. Как хотите, а происшествие будет! Сама не знаю, как это выходит, но почему-то мне наперед все из­ вестно: и когда папаня лишку выпьет, и когда у мамани утеночек пропа­ дет, и когда у нашей старшей доярки — у тети Нюры — настроение взыграет, и когда Федя Краснояров к нам на ферму примчится... Иной раз слышу, как девчата меж собой: «Только Клавке не гово­ рите — сглазит!» Будто я виноватая, что все примечаю — не хочу, а ви­ жу, не желаю, а слышу. «Приспособить бы тебя, ясновидицу нашу, погоду предсказывать — мы бы от тебя большой доход имели, поболе, чем от наших коровок». Это так Артем Федосеевич — Федин отец—шутит, когда к нам на ферму приезжает... Или вот с мамиными утями.