Сибирские огни, 1965, № 001

Теперь в заречье вырос второй Красноярск, больше старого. Да и в левобе­ режье городские кварталы поднялись на окрестные горы, растянулись по ближай­ шим долинам. И я, родившийся здесь, проживший в Красноярске половину своей жизни, терялся и блуждал в незнакомых улицах. Когда подошло время возвращаться в Москву, мне позвонил Иван Михайло­ вич Назаров, начальник пароходства на Енисее, такой же красноярский старожил, как и я: — Слушай, поедем-ка на ГЭС. Ты ведь работал тогда у Косованова? Был ясный, тихий день. Дымы труб, взявших в кольцо промышленный Боль­ шой Красноярск, замутнили небо. Синие горы едва прорисовывались за рекой. По новому великолепному мосту мы попали в заречную часть города. Гигантские цехи выдвигались вдруг к накатанному асф альту дороги. Все было незнакомым, чужим, пока не выскочили мы к впадающей в Енисей речке Лалетиной. Да, старый деревянный дом доктора Крутовского — того сибирского доктора, который ехал в одном вагоне со ссыльным Владимиром Ильичем Ульяновым и по­ могал ему 6 Красноярске, — по-прежнему стоял возле ее устья. Я жадно искал среди голых деревьев сада баньку, что была одно лето базой нашего изыскатель­ ского отряда. Но ее, должно быть, снесли за ветхостью. В то далекое лето я, как тогда говорили, «работал у Косованова». Вячеслав Петрович Косованов был председателем местного отделения Географического об щества. Все называли его профессором Красноярского края. Странное звание это было точным и заслуженным, потому что, наверное, никто лучше Вячеслава Пет­ ровича не знал наш край. Откуда бы и зачем бы ни приезжали на Енисей экспеди­ ции, их первым маршрутом был поход к Косованову. Однажды ранней весной Вячеслав Петрович ворвался к нам, изыскателям, в геодезическую секцию общества. Он размахивал бланком телеграммы и почти не мог говорить от возбуждения. — Завтра, завтра'ж е! — бормотал он. — Профиль! Вот! Телеграмма сообщала о решении правительства начать изыскания Краснояр­ ской гидростанции. Предлагалось срочно определить и вычертить профиль русла Енисея. — Я говорил, я говорил... — повторял счастливый Вячеслав Петрович, в волнении набивая свой портфель всем, что лежало на столе. — Мы писали, проси­ ли. И вот! Да, да, да! Побегу в редакцию! Радость, радость! А профиль — завтра же! Непременно! Собирайтесь! Да! Да! У меня и сейчас хранится любительский снимок этих первых изыскательских работ гигантской гидростанции. Снегу нет ни на острове, ни на заречных горах. Темная широкая полынья тянется вдоль берегов. — Дохлый ледок, — вздыхал тогда наш возчик. — Вишь, батюшка Енисей припотел, посинел. Надо было сюда ехать, пока лед леж ал целехоньким, а теперь накупаешься, не без того. Так оно и было в тот памятный день 23 апреля 1931 года — больше трех д е­ сятилетий назад! Едва мы успели закончить работу, как Енисей с гулом и треском принялся сбрасывать надоевшую зимнюю шубу. Возвращ аясь домой в тот день, мы, помнится, мало говорили о будущем Ени­ сея и о гидростанции: все это казалось таким далеким, неясным, почти неосуще­ ствимым. Один из нас дразнил увязавшегося с нами пятиклассника Сережу, коварно повторяя ф разу из диктанта так, что в ней повсюду вместо «ё» слышалось «е»: — Сидел Сережа на березе и ел лепешки с медом... Когда подвода тащилась уже по грязи городской окраины, наш возчик сказал; — Ежели начнут ворошить на Енисее, то замостят тут все камнем. Опреде­ ленно! И первым делом новую гостиницу отгрохают. Для американцев. А то как же? Но-о, пошевеливайся! — и он подхлестнул лошадь.' Наш возчик слыл человеком бывалым. Он недавно вернулся в Красноярск с Волги, со стройки, хорошо заработал, купил дом, корову. Там он состоял при двух американских инженерах-консультантах: возил их на работу, по делам, с работы. У возчика была фотография: американцы в шляпах на заднем сидении пролетки, он — на козлах, сидит чертом, вожжи натянуты, картуз набекрень. Мы еще часто мерили размах своих новых небывалых дел чужими мерками. Из всех американских городов рекорд роста остался за Чикаго — и Новосибирск, который рос с невиданной быстротой, с гордостью называли «Сибчикаго». Воскрешая теперь мысленно тот день, помню: никто из нас не стал спорить с бывалым нашим возчиком. Да, конечно, если будут возводить махину на Енисее, без американцев не обойтись. ...За устьем реки Лалетиной прежде кончалась торная дорога. Дальше можно было ездить только верхом, по вьючной тропе. Теперь навстречу нам летели авто­ бусы «Дивногорск — Красноярск». Небо, между тем, посветлело. Сквозь заиндевевшие сосны глянуло холодное солнце. Мы поднялись высоко над рекой. По Енисею шла шуга, еще не густая, не 11, «Сибирские огни» № 1.