Сибирские огни, 1965, № 001

буквальном смысле, на колесах. Здесь, под Мелитополем; я когда-то по дорогам тащил свой подбитый «Миг-3». Южные степи и просторы Азовского моря раскинулись необозри­ мой далью. Линии дорог, лиманы, берега Крыма с высоты открылись моему взору знакомым рисунком. Пролетев над Крымом, мы взяли курс на Мелитополь — главный узел немецкого сопротивления. На дорогах мы обнаружили движение на север: противник подтягивал свои войска. Вывод ясен — на Молочной будут большие бои. Запас горючего позволял нам еще пройти западнее Мелитополя, поискать аэродромы. Для такого дела надо было поднабрать высоту — немецкие истребители, конечно, не прочь будут перехватить нас. Обна­ ружив несколько полевых площадок, на которых стояли самолеты, мы легли на обратный курс. Надо было немедленно сообщить данные ра з ­ ведки в штаб. Наше донесение с перечислением пунктов, столь отдаленных от пе­ реднего края, было оценено надлежащим образом. — Сейчас же пошлите еще одну пару, — поступил приказ из диви­ зии. — Надо держать дороги из Крыма под постоянным наблюдением. Краев вызвал к себе Речкалова. — У твоей машины есть подвесные бачки? — спросил он. — Нет. — А где же они? — Бросил в Поповической, как и другие. — Бери тогда у Покрышкина. Пойдете на разведку в Крым, — при­ казал командир полка. Я в это время сидел в уголке КП и писал донесение. — Из-за этих бачков Покрышкина надо лететь в самое пекло. З а ­ чем он тягает их за собой? — как нельзя откровенней выразился мой друг. Я подошел к столу командира. — Хорошо! Я с Голубевым еще раз схожу на разведку. Но ты, Реч- калов, запомни. Когда отрежут Крым, я с этими бачками буду перехва­ тывать «Юнкерсов» далеко над морем. Ты и тогда их у меня не проси! Речкалов опешил. Он что-то пробормотал в свое оправдание. Я, уточнив задание, снова пошел к своему еще не остывшему самолету. По. нашему маршруту, сказали мне вдогонку, срочно отправятся бомбар­ дировщики — для нанесения удара по найденным нами аэродромам. Это вдохновило меня и Голубева на еще один двухчасовой полет. Вечером я увидел инженера Жмутя. Он стоял, окруженный однопол­ чанами, и рассказывал им о своей поездке в Ногайск. Голос его звучад подавленно, глаза были красные, весь он как-то разительно переменился за один этот день, постарел на несколько лет. — И детей постреляли?! — услыхал я чей-то возглас. Стало тихо. — И детей... — Вот изверги! — А как остальные родичи? Снова все притихли. — Старики мои и моей жены в одной яме. Все... Жмуть заплакал . Гнетущая тишина, казалось, давила на плечи. Все стояли окаменев, словно видели перед собой могилу, заваленную окро­ вавленными детскими телами. Впечатление от рассказа инженера Жмутя о Ногайске напомнило мне о недавно виденной трагической картине. После перелета на очеред­ ной новый аэродром один самолет на заруливании у лесной посадки провалился колесами в яму. Когда стали его вытаскивать, обнаружили