Сибирские огни, 1965, № 001

взмыл, повторяя мой маневр. Но в ту же минуту я перевел свой самолет в атаку. «Юнкере» был в прицеле. Очередь по его спине, и он перевер­ нулся, показав мне свое «брюхо». Нельзя было упустить такой удоб­ ный момент. Пулеметы и пушка снова прогрохотали. Загоревшийся «Юнкере» вывалился из круга. — Сотка, бей бомберов, идет подкрепление! -— вдруг передали с земли, со станции наведения. Выводя свою машину из атаки, я заметил какие-то самолеты, иду­ щие с высоты ко мне. «Хорошо. Вот оно и подкрепление», — подумал я. Но дымный след, стлавшийся за четверкой неизвестных самолетов, вдруг подсказал мне, что это «Мессершмитты». Я развернулся на них в лобовую атаку. Об­ стрелял и с разворотом зашел в хвост. Глянул вниз — там «Юнкерсы», увидев, что им не дадут ударить прицельно, уходили на запад, сбросив бомбы куда попало. Наша пара, Сухов и Жердев, моталась среди них. Я оказался один выше всех. Где же мой напарник Голубев? И где обе­ щанное подкрепление? Вот и оно! Восьмерка «Яков» принимает от нас эстафету боя. Пусть преследует «Юнкерсов». Мы свою миссию выполнили. После нас на зем­ ле задымили четыре новых костра. Услыхал в наушниках голос Жердева: — Иду на Куйбышево, иду на Куйбышево. Мне одному тоже ничего не остается делать, как следовать к месту сбора. На аэродром возвратились пятеркой. Где же Голубев? Главное, как это я не заметил, когда был подбит молодой летчик. Лишь один Сухов видел: Голубев выскочил выше меня, когда я, после безуспешной атаки, рванул на «горку». Он утверждал, что на меня шли «Мессершмитты», пикировавшие с высоты, что ведомый подставил свой самолет, чтобы со­ рвать их атаку. Голубев поступил как солдат, закрывающий грудью своего командира от пули. Труду пришлось очень туго во время боя на высоте, он нас не видел и только подтвердил, что после того, как они сбили один «Мессершмитт», другой бросился к земле за падающим. Что произошло с Голубевым на самом деле, сможет рассказать только сам Голубев... если он вернется. Между вылетами отдыхать некогда. Надо было поговорить с летчи­ ками, особенно с молодыми, — помочь им разобраться в только что про­ веденных воздушных боях. Вот закончила посадку группа Речкалова, ставшего вместо меня командиром эскадрильи. Вижу: Олефиренко вылез из самолета и, хму­ рый, насупленный, тащится один. — Fly, как дела, кубанский казак? — это прозвище сохранилось за ним с Кубани, и Олефиренко гордился им. Он только сейчас заметил, что перед ним стоит вся группа, и я — начальство. Глаза сверкнули, рука потянулась к шлемофону. Расстро­ енный, он забыл доложить по-уставному о вылете. Сорвал шлемофон с головы и гневно бросил на землю. — Плохо, товарищ майор! Никчемный из меня истребитель! Сла­ бак, слабак я, и больше ничего. Ветер шевелил его волосы, солнце слепило глаза, он казался по­ давленным. — Что произошло? Расскажи толком, — прошу его. — В том-то и дело, что толку во мне никакого. Подкрался к «Фок- керу», стрелял, стрелял, а он тебе хоть бы хны — летит дальше и ника­ кого внимания. — И спасибо не сказал! — вставил Речкалов.