Сибирские огни, 1964, № 12

— Пока моя культя заживет, кое-как снабжают. А потом... Сапоги чистить все равно не пойду. — К тебе не каждый и сядет. Одной рукой глянец не наведешь. Карпович засмеялся, потом сновй его лицо стало строгим: — Из армии не уйду. Вылечусь и поеду в Москву, попрошусь в академию. — Верно! — поддержал я. — Где-то на фронте я уже видел такого, как ты, однорукого. Распоряж ался исправно. — Мне еще летать надо, Саша. По существу, я только стал летчиком. Я должен отдать себя авиации. — Да, сражения еще будут. Пружина только сжимается! — А как разожмется!.. Я тоже верю в это. Мы кое-что:приобрели на базаре, в магазине. Карповичторопился домой, чтобы жена успела приготовить на стол. Я отправился к морю. В мыслях я опять пришел к своему прошлому, к раздумьям. Всепережитое мной за эти годы, от первого взлета на крыльях мечты в Новосибирске до по­ следних дней, явилось ко мне на берег незнакомого, бушующего моря. Отчего все так ожило передо мной? Оттого ли, что я посмотрел на свои разбитые, ста­ рые сапоги? Или потому, что этот берег показался мне рубежом, за которым нет жизни, нет родины. Или потому, что я, к ак бывало в трудные минуты, вдруг ощутил на своей груди орден Ленина? Куда мы отступили?.. Когда же начнем гнать врага? Скорее бы получить самолеты. Я вглядывался в морской простор, а видел необозримые дали нашей земли, чувствовал их широту, силу, шел по нашим городам, пролетал над полями и ле­ сами, видел людей, плоды их труда и опять возвращался к самому себе. Во мне сказывалась усталость... На квартире Карповича нам сообщили, что завтра утром полк покидает город. Карпович, надеявшийся на то, что мы надолго остановились здесь, растерянно смотрел на нас: — Куда же аы, ребята?.. — На юг! З а самолетами, — ответил Федоров. Спали в комнате на полу. Рано утром под окном засигналила машина. Карпович с женой провожали своих постояльцев. Он смотрел на нас пе­ чальными глазами. — Если оставят в армии, разыщу вас! — Карпович произнес это дрогнув­ шим голосом. — Где искать-то будешь? — спросил Речкалов. — Надеюсь, где-нибудь на Украине, в Молдавии, — ответил Карпович. — Копи харчи на дорогу — пригодятся. Из кабины машины выглянул комиссар полка Погребной: — Наговорились? Счастливо оставаться, Карпович! Мимо поплыли сонные, низенькие, прижавшиеся к теплой земле домики с плоскими крышами. За Дербентом наш комиссар предложил приобрести для общего питания яблок. Летчики поддержали предложение, и в кузов уложили несколько мешков фруктов. Искрин со своей гармошкой взобрался еще выше, на какой-то ящик, мы уселись вокруг него, и старая пятитонка повезла нас на новые перевалы. На одном из горных спусков я, сидевший у самой кабины, услышал, как неестественно заскреж етала коробка переключения скоростей. Наклонившись к окошку, я увидел, что шофер пытается включить меньшую скорость и не может. Он хватался за тормозную ручку, но тормоза совсем не действовали. Скрежет шестеренок не прекращ ался. Машина непроизвольно набирала разгон. Я взглянул вперед — там дорога шла круто вниз. Шофер суетился, не на­ ходя выхода из положения. Погребной посмотрел на нас. Все ждали, что будет дальше. Комиссар, очевидно, еще надеялся на шофера. Я почувствовал, что на­ до спасаться самим. — Прыгайте1 — крикнул я и первым, не раздумывая, бросился за борт машины. „ На ногах не удержался. Несколько раз перекувырнувшись на каменистой обочине, поднялся. Летчики один за другим выпрыгивали. Комиссар все еще стоял на подножке, ожидая, пока все оставят кузов. Он бросился на землю по­ следним и кубарем покатился под откос. Через несколько мгновений машина на бешеной скорости свернула в сторону и исчезла в пропасти. Кто из нас мог подняться на ноги, тот подбегал к лежавшим на земле. Я помог встать на колени стонавшему Федорову, к нему спешил, хромая, Искрин. Другие, исцарапанные, кое-кто окровавленный, подбежали к комиссару. Все бы­ ли заняты в эти минуты собой, своими травмами, но слышали, как падал в уще­ лье со всем нашим скарбом изменивший нам, верный прежде, видавший виды грузовик. Когда, казалось, внизу все стихло, вдруг, совсем неожиданно, протяж