Сибирские огни, 1964, № 12

Меня с Чувашкиным окружили летчики и техники группы Комосы. Мы ■молча пожимаем им руки. — Где могила Супруна? — Он еще в морге. — Надо подождать, пока прибудет весь полк, — говорю я. — Комиссар эскадрильи собирается сегодня похоронить. — Передайте ему, что машины прибудут ночью. Летчики рассказывают, как погиб Супрун. «Миг» был уже стар. На взлете о тказал мотор. За спиной у Супруна сидел инженер Копылов. Летчик разбился насмерть, инженер только получил царапины. — Покрышкин! А где ты эту «зебру» взял? — указы вая на мой «Миг», спрашивает Комоса. — Подобрал брошенную... — Да это же та, которую мы видели. Точно! Какой-то испытатель гнал ее из мастерских. Он оставил ее на аэродроме и пошел в город. — Загулялся и забыл, наверно, о своей «зебре». — Куда там забыл! Очевидно, драпанул пешим. — Теперь ясно, из-за кого мы с Чувашкиным мучились. Поздно вечером все собрались в столовой. Я подошел к столу, за которым сидели наши приунывшие летчики. — Ну что, вояки, носы повесили? — спросил я, подсаживаясь к ним. — Знаешь, Супруна без нас похоронили. — Как похоронили? Не подождали, пока приедут все? — Спроси вон его, — кивнул Голубев на сидевшего в стороне за отдель­ ным столом комиссара эскадрильи. — Отвез с мотористами и закопал. Стиснув зубы, чтобы не выругаться, я направился к комиссару: — Почему вы не подождали полк? Кто вам дал право 1так обходиться с нашим боевым другом? — Не ваше дело! Как нашел нужным, так и поступил. — Плохо, что таким бессердечным, случайным людям, как вы, дают власть. Супрун заслужил, чтобы его похоронили с почестями. На его счету пять сбитых фашистских самолетов. А вы сбили хоть один самолет? Вы летчик и ничего не сделали для славы полка!.. — Прекратить разговоры! Я приказываю вам замолчать! — Комиссар?.. Да вы знаете, что такое комиссар? Это же самая человеч­ ная должность в армии. Почитайте газеты. Там пишут, как настоящие комисса­ ры идут впереди всех в атаку, как заботятся о своих подчиненных. А вы... Вы трус! Может, забыли, как под Изюмом, при сопровождении «Илов», вы броси­ ли мою пару. Трус не может быть комиссаром!.. Не знаю, чем закончился бы наш бурный разговор, если бы комиссар эс­ кадрильи. бросив вилку, не выскочил из столовой. — Не горячись, Сашка! — Комоса, схватив за руку, одернул меня. — На­ прасно ты это затеял. Такому не докажешь. Себе лишь наживешь неприятности. Он тебе не простит. К сожалению, Комоса оказался прав. 2 На аэродроме я узнал, что здесь живет лейтенант Карпович. Я отправился в город. В небольшой комнатке, которую Карпович снимал на одной из приморских улочек, застал наших летчиков. Еще на улице услышал голоса Фигичева, Реч- калова. Труда. Меня встретили криками «ура»: я был первым из той части полка, что про­ двигалась сюда на автомашинах. Остановившись у дверей, я искал взглядом хо­ зяина дома. Карпович поднялся из-за стола, и я увидел, что у него по локоть нет руки. Рукав гимнастерки был заправлен под ремень. Мы обнялись. Он познакомил меня со своей женой. Встреча, воспоминания, естественно, подвели нас к новым тостам. Но стол в этом доме не ломился от яств и напитков. Хозяева смущенно посматривали на гостей. А гости-летчики, давно странствовавшие вдали от полка, были, как говорится, тоже без «снаряжения». Я предложил Карповичу пойти что-нибудь раздобыть к столу. Мы вышли на улицу. Ветер доносил шум и запах моря. — Как тебе живется в тылу? — Какой здесь тыл, Саша! Теперь тут край войны. Не передний, конечно. Куда будем отступать дальше?.. Я молчал. 6 . «С и бирски е огни» № 12.