Сибирские огни, 1964, № 12

Он летел один. Чуть не задевая за крыши, развернулся и заш ел на посад ку. Наблюдая за ним, мы сразу почувствовали что-то неладное: казалось, маши­ на вела пилота, а не наоборот. Самолет пробежал, сколько мог, и остановился на полосе. Лопасти винта замерли. Сначала мы увидели разбитый борт кабины. Снаряд! Потом уже пилота — он безжизненно свалился на приборную доску. Вся кабина была залита кровью. Как он привел самолет?! Карпович один летал на разведку, а над городом нас всегда встречало по- истине черное от разрывов небо. Летчик ничего рассказать не мог, его, потеряв шего сознание, перенесли в санитарную машину и увезли. С Карповичем прои­ зошло то, что уже случалось с другими. Раненый летчик «держался» в воздухе на чувстве опасности, на стремлении дотянуть до аэродрома. Карпович долетел, но у него не осталось сил, чтобы зарулить самолет и подняться с сиденья. Мы смотрели на нашего друга и думали о том, что он как-то незаметно вы­ рос из новичка в опытного летчика. Только приобрел мастерство — потерял руку: ее раздробило осколками. Это была наша первая потеря в новом году. 3 В полк прибыло больше десяти новых, с виду хрупких, слишком уж моло­ дых летчиков. С ними нужно было кому-то заниматься. Меня вызвал к себе Виктор Петрович, и я сразу догадался, зачем я понадобился ему. Он составлял учебную программу для специальной эскадрильи. Командиром учебной эскадри­ льи он назначил капитана Павла Крюкова, я шел к нему заместителем. С Крюковым мы были знакомы с самого начала войны. Невысокого роста, плотный, несколько медлительный Пал Палыч в те дни был для меня тоже об­ разцом: он прошел сквозь битвы на Халхин-Голе, носил на гимнастерке уже по­ темневший орден Красного Знамени, я уважал этого летчика за его боевые за­ слуги, манеру держаться, говорить. Нам дали десять стареньких «И-16» и перебросили на аэродром с бетонным покрытием. Наш полк, теперь уж гвардейский, все еще воевал устаревшим оружием. Среди новичков сразу выделились своей хваткой Искрин, Вербицкий, Нау­ менко, Мочалов, Бережной... Им по душе пришлось фронтовое обучение. После занятий в землянке, у доски, с макетами самолетов — мы чуть ли не каждый день «сдавали экзамены» в боевых полетах. Нашей учебной эскадрильи цели­ ком передоверили штурмовку вражеских эшелонов, станций. «И-16» брал реак­ тивные снаряды — эти маленькие воздушные «катюши», и тогда старик стано­ вился грозой немецких железнодорожных составов. В те дни у нас родился новый прием штурмовки. Обычно истребители об­ стреливали цель с крутого пикирования, начинавшегося с большой высоты. Те­ перь мы летали под низким, облачным небом, часто во время поземки, когда земля читалась только на небольшом расстоянии. Такие условия заставили по­ пробовать обстреливать объекты с пологого пикирования. Получилось неплохо. Оказывается, при таком пикировании на объемные цели — машины, паровозы— у летчика есть больше времени для обстрела, чем при стремительном падении с высоты, и притом с близкой дистанции. Способ штурмовки с переменным профилем пикирования быстро все освои­ ли. Эскадрилья приняла его на вооружение. Иной раз, когда можно было штур­ мовать с нормальной высоты, все равно пикировали круто к земле, а потом с меньшим углом били по цели, проскакивая над загоревшимися машинами, чуть не задевая за них винтом самолета. Как-то в нашу эскадрилью прибыл комдив с инспектором Сорокиным. Появ­ ление их на нашем аэродроме напомнило мне их неудачное приземление в Астраханке. На этот раз прибытие для них обошлось благополучно, зато нам оно принесло много неприятностей. Я проводил занятие. На доске были начерчены две схемы пикирования: с уставным и переменным углом. Комдив, как всегда, строго и придирчиво осмот­ рел схемы, выслушал молодых летчиков. — Неправильно! — грянул он. — Все это чьи-то выдумки. Где настав­ ления? — Нет наставлений, товарищ генерал, — доложил Крюков, поглядывая на меня. У нас действительно не было никаких пособий, потому что в то время их не было и в полку. В учебе мы опирались на свои знания и на фронто­ вой опыт. — Сорокин, разъясните правильные положения! Инспектор начал повторять известные нам уставные истины, дополняя их примерами из практики войны. Слушая его, я понял, что инспектор записывал