Сибирские огни, 1964, № 12

И зимой боевая работа нашего полка оставалась той же: разведка, штур­ мовка вражеских войск и аэродромов. Летали почти по одним и тем ж е маршру­ там, на одни и те же объекты. В самом конце декабря большую группу летчиков нашего полка вдруг вызвали в штаб дивизии. Никандрыч, снаряжавший в дорогу машину, шеп­ нул мне: — Дырочку в гимнастерке заготовь... Приказ по штабу фронта о награждении летчиков мы уже читали и, конеч­ но, этого вызова ждали. Среди приехавших в шахтерский, рабочий поселок Ровеньки, где стоял штаб дивизии, я увидел знакомых летчиков из других полков. Нас было несколько десятков: Фигичев, Крюков, Середа... Приняли из рук комдива награды. Когда на ладонь ложился новенький, тяжелый орден, каждый из нас вспоминал свои победы и неудачи, вспоминал тех, кто не дожил до этого дня: Миронова, Соколо­ ва, Дьяченко, Назарова, Атрашкевича. После торжественной церемонии началось деловое совещание. Мы заслуша­ ли лекцию инженера дивизии о современной авиации Советского Союза и ф а­ шистской Германии. Везя конференция, очевидно, имела своей задачей убедить наб, летчиков, в том, что наши самолеты «Миг-3», «И-16», «Чайка», на которых мы тогда летали, по своим летно-тактическим качествам превосходят немецкий истребитель того времени «Мессершмитт-109». Зачем было инженеру дивизии прилагать столько усилий, тратить время на это? Мы встречались с «Мессер- шмиттами» в воздухе, сражались с ними и, следовательно, знали авиацию врага и свои машины, на которых летали. Только лекция закончилась, попросили летчиков поделиться боевым опытом, высказаться о наших и вражеских истребителях. Я взял слово. Не умея говорить так, лишь бы что-то говорить, я покритиковал «Миг-3», сравнивая его с «Ме-109». Наш славный «Миг-3», сказал я, все-таки очень тяж ел, на малых вы­ сотах он хуже «Мессершмитта» по маневренности и по вооружению. Я пожелал авиаконструкторам побыстрее создать новые скоростные машины. Мои расхождения с утверждениями инженера были расценены как непат­ риотические. Меня обвинили в политической близорукости: я-де не прославляю отечественную боевую технику, пытаюсь дискредитировать ее. Услышав такой приговор, я решил больше не высказывать своего мнения. Мое деловое пожела­ ние скорее увидеть новые истребители, о которых мы уже кое-что слышали, было истолковано неправильно. В полк я возвращ ался в подавленном настроении. Только боевые вылеты развеяли неприятный осадок на душе от этого разговора. 2 В последний день сорок первого года на нашем фронте само по себе насту­ пило затишье. Д аж е авиация, действовавшая всегда почти независимо от того, были бои на переднем крае или нет, притихла на аэродромах. Приближалась новогодняя ночь. В полку и по дивизии в этот день подсчитывали, кто из летчиков сколько совершил боевых вылетов, сколько сбил вражеских самолетов. На войне тоже было социалистическое соревнование и подводились его итоги. Перед вечером, когда мы еще находились в землянке, по ступенькам быст­ ро вбежал запыхавшийся адъютант эскадрильи. — Товарищ старший лейтенант, — отозвал он меня в сторону. — Послу­ шайте, что происходит. — Что такое? — Несправедливо кто-то поступает. Я давал сведения о вылетах и сбитых самолетах. У вас больше всех, а первенство определили не вам. — А кому? — Капитану Фигичеву. — Очень хорошо. Адъютант растерялся: — У него показатели ниже... — Какие ниже, а какие и выше. Сбитых самолетов у него больше. — У меня вот записано... — адъю тант начал разворачивать свои бумаги.— Я о вашей чести беспокоюсь. — Спасибо. О своей чести я позабочусь там, в полетах. А Фигичев заслу­ живает первенства. Тем более сегодня ему такой подарок очень кстати. Жених! — Это верно, — вздохнул адъютант, козырнул и отправился по своим делам. В мыслях я не сразу отрешился от услышанного. Там, в дивизии, оказывается, не забывают, кто их критикует. Когда речь шла о представлении к награде, меня, очевидно, нельзя было обойти. Для та*